"Валерий Демин. Ущелье печального дракона" - читать интересную книгу автора

плечами появился маленький щуплый человек в синем атласном халате. У него
было желтое скуластое лицо и раскосые глаза, которые поминутно сужались в
тонкие, едва заметные щелки. Жидкая, но тщательно расчесанная борода.
Жесткие и черные как смоль волосы аккуратно сплетены на затылке в тугую
косичку.
Альбрехт Рох сообразил, что человек с косичкой, повидимому, китаец, один
из многочисленных грамотных чиновников, которых, как пыль в поры, впитало
разжиревшее тело монгольской империи. Китаец внимательно оглядел монаха,
причмокнул губами так, что дрогнули кончики отвислых усов, похожих на вялые
стрелки лука, и вкрадчиво спросил на ломаном арабском языке: "Не скажет ли
королевский посол, что делает он так далеко от проезжих дорог?"
Альбрехт Рох не стал скрывать, что почти два года провел в плену у
персидских повстанцев и что после освобождения помог одному слепому старику
добраться до дому, для чего ему и пришлось свернуть в сторону и заехать в
эти безлюдные юры.
После допроса китайский чиновник велел монаху оставаться в седле и
следовать за монгольским отрядом. У водопада конники спешились.
Предоставленный самому себе, Альбрехт Рох с недоумением наблюдал за
монголами, совершенно не догадываясь, что же они замышляют. Сотня
выстроилась вдоль глухой стены и замерла точно на смотре. Только несколько
человек во главе с китайцем суетились возле большого ящика, прикрытого
грубым холстом. Когда мешковину сняли, Альбрехт Рох с удивлением увидел
большую деревянную клетку, в которой, прикованный короткой цепочкой, сидел
орел.
Огромная птица, напуганная шумом, беспокойно вертела головой и поминутно
открывала хищный клюв. Подручные китайца бережно, словно стеклянный сосуд,
поставили клетку на землю и откинули переднюю стенку. Один из воинов
уверенно потянулся к орлу, и дрессированная птица скакнула на руку ловчего.
Монгол подбросил орла, и тот, взмахнув крыльями, плавно взлетел над
головами, а вслед за птицей потянулась тонкая веревка, по всей длине
усыпанная частыми бородавчатыми узлами. Ритмично взмахивая крыльями,
красавец беркут все выше и выше взмывал над ущельем. Ему было трудно:
веревка, привязанная к ноге, мешала лететь и не давала отклониться в
сторону. Вдруг птица дернулась - веревка, нижний конец которой был привязан
к седлу лошади, натянулась как тетива. Орел отчаянно замахал крыльями, но
потом распластал их, плавно спарировал за гребень стены неподалеку от
водопада и пропал из виду.
Теперь все взгляды обратились к китайцу. Он подошел к веревке, которая
уползала вверх по стене, попробовал ее руками. Стоящий рядом монгол передал
ему небольшой сверток. В свертке что-то шевелилось и попискивало. Альбрехт
Рох подумал, что это ребенок. Китайский чиновник склонился над свертком -
довольная улыбка пробежала по его лицу. Осторожно, словно ласковая мать, он
распеленал меховое покрывало, и Альбрехт Рох с ужасом перекрестился, увидев
уродливое нечеловеческое лицо: на монаха глядело не грудное дитя, а
маленькая хвостатая обезьяна с подвижной смышленой мордочкой.
Обезьянка, дрожа от холода и страха, испуганно вцепилась всеми четырьмя
лапками в одежду китайца, а тот гладил ее серую короткую шерстку, почесывал
горлышко и совал в рот какие-то лакомства. Накормив маленькое существо, чье
присутствие так не вязалось со снежными зубцами пиков и промозглым
сквозняком ущелья, китаец поднес обезьянку к веревке. Быстро перебирая