"Валерий Демин. Ущелье печального дракона" - читать интересную книгу автора

пропасти, там, где на остром ребре перегибались легкие нити, надо было
подтягиваться на руках и, опираясь на локти, в акробатическом рывке заносить
ногу. Распластавшись на краю обрыва. Керн что есть мочи подтягивал
страховочный трос, помогая мне выкарабкаться наверх.
Неподалеку от широкого каменистого ложа, откуда речка срывалась водопадом
на дно пропасти, громоздилась бесформенная куча гнилых черных бревен -
остатки примитивного подъемника, возле которого разыгрывались драматические
события, описанные Альбрехтом Рохом. А впереди открывалась панорама
заснеженной долины. Глубокая плоская котловина, окруженная частыми
зазубринами горных вершин, чем-то напоминала безжизненный лунный цирк, на
дне которого мертвенным оловянным блеском играло озеро. Лишь в одном месте
однообразие белых и серых тонов нарушала необычная чернота - точно
темно-бурая ржа разъела девственную белизну заснеженной горы, ближе других
подступившей к озеру. То было жерло огромной пещеры.
Чудовищный разлом мало походил на вход в пещеру: не отверстие, овальное
или квадратное, а гигантская трещина - как будто кто-то снизу раздирал гору
надвое, но не смог разорвать до конца. Вблизи циклопический, жуткий, как
врата ада, разлом ошеломлял еще сильнее, напоминая вход в узкое ущелье,
стены которого незаметно сходились над головами. Дикое, угрюмое место. Ничто
вокруг не говорило, что когда-то здесь жили люди.
Не без труда мы подобрались вплотную, к входу и, здесь, в трех шагах от
стены мрака, наткнулись на закопченную, полузасыпанную воронку с гладкими,
точно оплавленными, краям и. - Костер зороастрийцев! - сказал Керн. - Теперь
понимаете, почему Альбрехт Рох все время говорил об огнено-голубом столбе
пламени? Здесь горел газ, который шел прямо из-под земли.
Мы сбросили рюкзаки, достали по фонарю и вступили в непроглядную темноту.
Узкие лучики света беспомощно вязли в чернильной тьме. О действительных
размерах пещеры можно было только догадываться по шаркающему эху шагов,
которое изредка отдавалось высоко вверху под невидимыми сводами. Левая
стена, вдоль которой мы двинулись, поначалу тянулась Прямо, затем стала
наклоняться куда-то в глубину и наконец распалась на высокие уступы
амфитеатра.
Чем дальше, тем беспокойнее метались по сторонам лучики фонарей. Уступы
стены незаметно снижались и, сливаясь с горбатым полом, уводили в темноту,
куда не доставал свет. В таком хаосе немудрено сбиться или потерять друг
друга. Единственный ориентир
- высокий треугольник неба в расщелине за спиной, похожий отсюда на
гигантский зуб допотопного чудища. Я первый заметил отверстие в стене -
черную четырехугольную дыру, с виду похожую на распахнутую дверь. Стертые
ступени разной высоты уходили вниз, а дальше каменный пол узкого коридора,
низкий потолок, ровные стены, покрытые рубцами и глубокими царапинами,
несомненно, следы кирки или зубила.
- Гляньте-ка: видение нашего монаха, - осветил вдруг Керн поблекшую
фреску.
Со стены скалилась омерзительная змеиная морда с угрожающе раздутыми
ноздрями и кривыми, как серпы, зубами.
- Дракон, - узнал я. - Вот что значит средневековое мироощущение: принять
картину за действительность!
- Если только поблизости не было оригинала, - хмыкнул Керн.
- Оригинал? - чуть не поперхнулся я.