"В.Демин. Циолковский ("Жизнь замечательных людей") " - читать интересную книгу автора

Наливайко - знаковая фигура и в русской, и в польской, и в украинской
истории, он стал символом непокорности и свободолюбия. Впоследствии
декабрист Кондратий Рылеев посвятил ему одну из своих лучших поэм "Смерть
Наливайко", хрестоматийные стихи из которой повторял не один приверженец
свободомыслия:

Известно мне: погибель ждет

Того, кто первый восстает

На утеснителей народа, -

Судьба меня уж обрекла,

Но где, скажи, когда была

Без жертв искуплена свобода?

Можно предположить с уверенностью почти на 100%, что Циолковский (который в
подлиннике знал оды Горация и наизусть читал целые сцены из грибоедовского
"Горя от ума") был знаком и с этими стихами. Во всяком случае он мог
подписаться под любой из процитированных строк, а последние две сделать
собственным девизом. В самом деле: бывает ли свобода без жертв? Но "какое
удовольствие чувствуешь от свободы", говорил Циолковский. Между двумя
русскими революциями, в апреле 1917 года, он запишет: "Свободу человек
должен взять, если может". А за год до смерти сформулирует, во многом
опираясь на собственный опыт, главные черты свободы, без которых она ничто:
это - свобода образования, свобода передвижения, свобода обмена (то есть
торговли), свобода единобрачия, свобода общества ограничивать (в случаях
аномального отклонения от норм), свобода управляться избранным лицом и
правительством.

Действительно, свобода - первое и непременное условие всякого творчества -
научного, литературного, художественного. Впрочем, ее ухитрялись толковать
по-разному. Долгое время был популярен тезис, придуманный Спинозой, -
"Свобода есть познанная необходимость". Быть может, амстердамский философ -
изгой и диссидент, одинаково ненавидимый протестантами, католиками и
иудаистами, - вполне комфортно чувствовал себя во враждебном
конфессиональном окружении, вооружившись явно конформистским,
приспособленческим жизненным кредо, но для таких пассионариев, как Наливайко
и его потомок Циолковский, оно совершенно не подходило. Для них свобода - не
просто познанная, но также и преодоленная, измененная, преобразованная
необходимость.

Последнее достигается с помощью доступной каждому свободы духа, мысли и
воли. И так было всегда: даже в условиях жесточайшего идеологического
прессинга, усиленного изощренной травлей и непризнанием, Циолковский
чувствовал себя абсолютно свободным в своей получердачной светелке, из окна
которой открывался потрясающий, ни с чем не сравнимый вид на заречье и