"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 4) " - читать интересную книгу автора

ежечасно стать жертвой стихии или попасть в руки врага.
А боевые суда наши в это время томились в плену у союзников...
Между тем штаты морских учреждений росли непомерно, собравшееся в
большом числе в Севастополе морское офицерство томилось бездельем, а боевая
готовность даже ничтожного числа судов, которое было предоставлено нам,
подвигалось плохо. В марте приехал Саблин и сменил Канина. Саблину пришлось
уже попасть в волну первой эвакуации Крыма и быть свидетелем тяжелой
картины, как союзники, при общем паническом настроении, топили лучшие наши
подводные лодки, взрывали цилиндры машин на оставляемых в Севастополе судах,
топили и увозили запасы. Было невыразимо больно видеть, как рос синодик
остатков русского флота, избегнувших гибели от рук немцев, большевиков и
матросской опричнины... "Кагул"{59}, подводную лодку "Тюлень" и еще 5
миноносцев и 2 подводные лодки на буксирах удалось с огромным трудом вывезти
в Новороссийск, где приступлено было к ремонту, вооружению и укомплектованию
их. Наши решительные протесты, возмущение, с которым русская общественность
отнеслась к факту бездеятельности войск и флота союзников в трагических
одесских и крымских событиях, а может быть, и возросшее доверие к силам Юга
заставили союзников прекратить противодействие: летом 1919 года во время
операции по вторичному овладению Крымом и Новороссией в составе флота
числился уже 1 крейсер, 5 миноносцев, 4 подводных лодки и десятка два
вооруженных пароходов, лодок и барж.
К осени союзники возвратили нам все остальные захваченные суда, в том
числе дредноут "Воля", получивший наименование "Генерал Алексеев".
Снабжение армий находилось в руках главного начальника снабжений{60},
непосредственно подчиненного начальнику Военного управления{61}.
Главным источником снабжения до февраля 1919 года были захватываемые
нами большевистские запасы. При этом войска, не доверяя реквизиционным
комиссиям, старались использовать захваченное для своих нужд без плана и
системы. Часть запасов получалась с бывшего Румынского фронта. Все это было
случайно и крайне недостаточно. В ноябре, к приходу союзников, официальный
отчет штаба рисовал такую картину нашего снабжения.
Недостаток ружейных патронов принимал не раз катастрофические размеры.
"Бывали периоды, когда на всю армию оставалось несколько десятков тысяч
патронов, и если пулемет в начале боя имел 2-3 ленты, то это считалось очень
и очень благополучным..." Такое же положение было с артиллерийскими
патронами: "К 1 ноября весь запас армейского склада состоял из 7200 легких,
1520 горных, 2770 гаубичных и 220 тяжелых снарядов. Обмундирование - одни
обноски..." Санитарное снабжение... "можно считать несуществующим. Нет
медикаментов, нет перевязочных средств, нет белья. Имеются только врачи,
которые бессильны бороться с болезнями. Индивидуальных пакетов не имеется
вовсе. Часто бывают случаи, когда полное отсутствие перевязочных материалов
заставляет применять грязное белье самих же раненых..." Грозность нашего
положения была тем больше, что к весне благодаря непрерывным кровопролитным
боям и эпидемиям число раненых и больных в лечебных заведениях армий
доходило до 25 тысяч.
С начала 1919 года, после ухода немцев из Закавказья, нам удалось
получить несколько транспортов артиллерийских и инженерных грузов из складов
Батума, Карса, Трапезунда. А с февраля начался подвоз английского снабжения.
Недостаток в боевом снабжении с тех пор мы испытывали редко{62}. Санитарная
часть улучшилась. Обмундирование же и снаряжение, хотя и поступало в