"Картун Дерек. Падение Иерусалима" - читать интересную книгу автора

- Профессор сообщил мне вчера вечером, что на следующей неделе мы с
тобой едем в Рим.
- Тебе известно больше, чем мне, а?
- Возможно.
- Мне надо что-нибудь делать?
- Нет, пока не получишь от меня паспорт. Он будет иракский.
- Ты такая красивая, знаешь...
- Не знаю и знать не хочу. Для тебя я - товарищ Расмия.
- А жаль...
В этот момент снизу позвали: - Расмия, на минуту... - Это был голос
профессора. Девушка поднялась и вышла за дверь, на лестничную площадку.
Эссат метнулся к сейфу, пытаясь рассмотреть его поближе и прислушиваясь к
голосам на лестнице. На дверце сейфа он увидел медную пластинку с
выгравированной надписью, разобрал ее с трудом: Coffre-fort Dejazet, под
этим Societe Anonyme Modele Azure No. A773810.
Поспешно вернувшись на прежнее место, Эссат изо всех сил старался
запечатлеть в памяти прочитанные слова и особенно номер. Вошла Расмия и
снова села за стол.
- Так вот значит, как, - произнес он смущенно, как бы продолжая
прерванную беседу. - А я-то думал...
- А ты не думай.
Она склонилась над своими бумагами, прямые густые волосы, упав, почти
скрыли ее профиль.
- До свиданья, - бросил он, будто обидевшись. - Завтра приду.
- Не приходи. Я тебя сама вызову, когда надо будет.
Эссат спустился по лестнице - за дверью кабинета профессора все еще
разговаривали. Он не зашел попрощаться. На улице сел на свой мопед и поехал
к центру. По дороге он несколько раз оглянулся и даже сделал в одном месте
небольшую петлю, чтобы убедиться, что никто за ним не следит, а после этого
уверенно двинулся к Большой мечети Омейядов. Оставив возле нее свой мопед,
он пешком прошел через просторный двор, где голуби лениво вспархивали у него
из-под ног и тут же опускались за его спиной. У входа он сбросил туфли и
шагнул туда, где царили прохлада и мрак. В мечети, как всегда, было людно.
Вышагивали взад-вперед студенты медресе, зубря свои тексты. Наставники
выстраивали малышей в нескладные шеренги. В центре - беспорядочная толпа
верующих. А возле высоких колонн отдыхают те, кто забрел в мечеть в поисках
убежища от жары, не помышляя о молитвах. Многочисленные старики и дети
пребывали тут в полном безделье - одни дремали сидя, прислонясь к стене,
другие, собравшись по двое, по трое, лениво болтали. Время от времени
смотритель мечети теребил спящих, призывая уважать священное место. Когда
вдруг где-то голоса повышались, он шикал на спорщиков и норовил выпроводить
их прочь. Эссат долго наблюдал за смотрителем-стариком в вылинявшем
балахоне, босым, суетливым - пока тот, наконец, не остановился почти рядом -
возле кучки ребятишек, чей смех явно действовал ему на нервы.
- Ну никакого уважения, - вслух посочувствовал ему Эссат.
- Да, да, - отозвался старик, взгляд его при этом был устремлен куда-то
в сторону.
- Не пропусти сегодня радио, - внятно произнес Эссат. - Послушай
внимательно. Передашь, что я тебе сейчас скажу. - Этот толстый, Саад Хайек,
возвращается в Париж, чтобы установить контакт. Теперь я скажу имя: он