"Картун Дерек. Летучая мышь" - читать интересную книгу автора

делу со стороны нашего министерства иностранных дел. Конечно, кому такое
понравится? На втором этаже отеля "Кларидж" окоченевший высокопоставленный
труп, пустой флакон из-под таблеток и невразумительная записка - все это
как раз в тот момент, когда парламент заседает во всю, а правительство Ее
величества переживает очередной спазм по поводу проблем Общего рынка.
Никому не понравится, уверяю тебя. И уж меньше всего министру иностранных
дел. Но, Кэри, ответь, - в этом месте Пабджой резкими линиями перечеркнул
все кубики, - может ли подобное событие побудить нашего коротышку из Уэльса
звонить ко мне домой черт-те когда - в восемь утра, представляешь? - и
требовать, чтобы я предстал перед ним в восемь сорок пять?
- Нет, не может.
- Ты чертовски прав - не может. Тем не менее, он это сделал. При том,
что Сюрте и Скотланд-Ярд сообща пыхтят над этой загадкой, но к нам ни за
помощью, ни за советом не обращаются - не нужны мы им.
- Что он вам сказал? - не выдержал я.
- А вот это уж не твое дело, - радостно заявил Пабджой. - Совершенно
не твое дело, но, так и быть скажу. У него сидел Мэтьюс из военного
министерства и этот подонок Киллигрю из спецподразделения. И ещё один тип
из его собственной охраны, я его не знаю. Малый с искалеченной рукой, с
виду глухой как пень. О чем это тебе говорит, Кэри?
- О межведомственном сотрудничестве. Только я в такие вещи не верю.
- И я не верю. Зато вижу в эдакой безумной всеобщей заинтересованности
признак паники - крупная ситуация, а?
В некоторые вполне обычные слова Пабджой вкладывает не свойственный им
смысл, как бы выделяя их курсивом. На желтой страничке появились новые
квадратики, он отложил затупившийся карандаш и принялся подыскивать в
стаканчике новый. Мне пришло в голову, что все эти забавы - кубики,
коробочки, квадратики - что-то означают и могли бы заинтересовать
психоаналитика. Надо при случае спросить Отто Фельда.
- Министр назначил мне ещё одну встречу, в четыре, - продолжал
Пабджой. - Пойдешь со мной. Он желает лично познакомиться с сотрудником,
которому предстоит разматывать этот клубок с французской стороны.

Собравшись в одной из комнат министерства иностранных дел, мы уселись
полукругом за большим столом. Со стены на нас равнодушно взирали Керзон и
Сальсбери, не больше интереса выказывал и субъект без подбородка в
темно-сером в полоску костюме, стоявший за пустым креслом своего босса.
Всем своим видом он показывал, что ждет единственно достойного человека.
- Господа, прошу прощения, - несколько раз повторил он нервно, -
господин министр задерживается, но скоро будет.
- А что говорят сотрудники коммутатора в "Кларидже"? - спросил
Пабджой, ни к кому не обращаясь. Ответа не последовало. - Слушайте,
Киллигрю, вы-то уж наверно навели справки, а?
Человек по имени Киллигрю медленно повернул голову и взглянул на
Пабджоя так, будто видел его впервые в жизни. Он был тощий, весь какой-то
напряженный и прямо-таки излучал недоброжелательность.
- Ничего, - буркнул он и отвернулся, устремив взор прямо перед собой.
- Черт возьми, неужели ему никто не звонил? - не унимался Пабджой.
На сей раз Киллигрю не удостоил его и поворота головы. Если и были у
него радости в жизни, то уж отнюдь не дружеская беседа.