"Картун Дерек. Летучая мышь" - читать интересную книгу автора

знакомясь с новостями. Коммунисты обвиняют президента в том, что проводимая
им политика ведет к обнищанию рабочих масс. О президенте сообщается, что он
вместе с королем Испании охотится на кабанов. Назревает небольшой скандал -
перерасходована смета при сооружении шоссе между Лиллем и Булонью. Шарль
Азнавур выступает в Олимпии, а в Гранд-Опера забастовали рабочие сцены.
Агентство ЮПИ сообщает из Вашингтона, что там попросил политического
убежища некий Леонид Серов - третий секретарь советского посольства. Баски
убили ещё нескольких полицейских. Когда я допил кофе и вышел, наконец, на
улицу, мой юный приятель стоял у выхода, как бы тоже читая газету. Я
медленно направился к стоянке такси и взял машину до магазина "Галери
Лафайет". Молодой человек успел сесть в следующее такси и в тот же момент
двинулась с места машина, простоявшая все время, пока я завтракал, в зоне,
запрещенной для парковки. Раз меня сопровождает целый конвой, я в
безопасности.
В "Галери Лафайет" я тем не менее постарался избавиться от докучливых
конвоиров: потолкался в нескольких отделах, прошел здание насквозь и по
переходу попал в соседнее, из которого есть выход на улицу Шарра. Они меня
потеряли, так я решил.

- К вашим услугам, месье Пэнмур.
Арам Артунян оказался маленьким аккуратным человечком с темными живыми
глазами, вежливым, но весьма себе на уме. Жесткие седые волосы, густые усы,
небольшие выразительные руки. На нем был длинный, пурпурного цвета халат и
сидел он в кресле, с виду неудобном, - как впрочем, и вся мебель в стиле
Людовика Пятнадцатого, украшавшая гостиную. За высокими окнами виднелся
Лувр - гигантская серая глыба, протянувшаяся вдоль правого берега Сены.
Мадам Артунян подала слабенький китайский чай в тонких чашках севрского
фарфора и удалилась.
- Эндрью Пабджой просил передать вам привет, - начал я. - И
рекомендовал мне посоветоваться с вами.
Артунян повел в воздухе тонкой рукой, будто отстраняясь:
- Я безнадежно устарел, месье Пэнмур. Мне семьдесят один год, я полный
инвалид - по крайней мере, так уверяет мой врач. Последнее время я мало
кого вижу, да и память уже не та.
- И все же мы рассчитываем на вашу помощь.
- Я вас слушаю.
Я изложил британскую точку зрения на самоубийство Маршана, упомянул о
непонятном безразличии, проявленном французской контрразведкой, и о том,
что в Лондоне выказали больше интереса к этому событию, чем в Париже. Мой
собеседник слушал молча, с восточным бесстрастием и чуть иронической
усмешкой.
- Итак...
- Итак, мы хотим узнать, почему французский министр иностранных дел
решил умереть ровно через двадцать четыре часа после того, как принял
участие в важнейшем совещании стран НАТО - и так при этом спешил, что даже
не успел вернуться к себе в Париж. Версия душевного кризиса, связанного с
личными неприятностями, отпадает начисто.
- Но мне-то откуда знать? - под густыми усами мелькнула улыбка. - Для
самоубийства есть множество поводов - женщина, деньги, бремя
ответственности...