"Дэвид Дойч. Структура реальности [P]" - читать интересную книгу автора

каждая из них объясняет больше (охватывает большее понимание), чем ее
предшественники, вместе взятые.
Если бы вы захотели построить большое сооружение, мост или собор,
несколько веков назад, вам понадобился бы проектировщик. Он бы знал, что
необходимо сделать, чтобы обеспечить прочность и устойчивость конструкции с
минимальными возможными усилиями и затратами. Он не смог бы выразить большую
часть этого знания на языке математики и физики, как мы можем сделать это
сегодня. Вместо этого он положился бы, главным образом, на свою интуицию,
навыки и эмпирические зависимости, которые узнал во времена своего
ученичества, а впоследствии, возможно, усовершенствовал, руководствуясь
догадками и долгим опытом работы. Но даже эта интуиция, эти навыки и
эмпирические зависимости на самом деле были явными и неявными теориями,
содержавшими реальное знание предметов, которые сегодня мы называем
инженерным делом и архитектурой. Именно из-за знания этих теорий, пусть
очень неточных по сравнению с существующими сегодня и применимых в небольшом
числе случаев, вы и наняли бы этого проектировщика. Восхищаясь строениями,
простоявшими века, люди часто забывают, что видят лишь то, что уцелело.
Подавляющее большинство сооружений, построенных в средние века и раньше,
давно развалилось, часто вскоре после того, как они были построены. Особенно
это касалось новых сооружений. Считалось доказанным, что любое нововведение
может стать причиной катастрофы, и строители редко отступали от традиционных
конструкций и методов. В наши дни, напротив, большая редкость, если какое-то
строение (пусть даже непохожее ни на что, построенное раньше) развалится
из-за неправильной конструкции. Все, что мог построить древний
квалифицированный строитель, его современные коллеги могут построить лучше и
с меньшими усилиями. Они также могут соорудить такие строения, о которых он
вряд ли мечтал, например, небоскребы или космические станции. Они могут
использовать такие материалы, как стекловолокно или железобетон, о которых
он никогда не слышал и которые вряд ли смог бы использовать, даже если бы
они каким-то образом у него появились, т. к. он имел весьма смутные и
неточные представления о поведении материалов.
Мы достигли настоящего уровня знаний не потому, что собрали много
теорий, подобных той, что была известна древнему строителю. Наше знание,
явное и неявное, не просто больше, оно отличается по своей структуре. Как я
уже сказал, современных теорий меньше, но они более обобщенные и более
глубокие. В каждой ситуации, с которой сталкивался проектировщик, выполняя
какую-то работу, -- к примеру, выбирая толщину несущей стены, -- он
пользовался довольно специфической интуицией или эмпирической зависимостью,
которая применительно к нестандартным случаям могла дать безнадежно
неправильные ответы. В наше время проектировщик принимает такие решения,
используя теорию, обобщенную настолько, что ее можно применить к стенам,
сделанным из любых материалов, в любой среде: на Луне, под водой и где
угодно еще. Эта теория настолько обобщена, потому что основана на достаточно
глубоких объяснениях принципа поведения материалов и конструкций. Чтобы
найти оптимальную толщину стены из незнакомого материала, используют ту же
теорию, что и для любой другой стены, но расчеты начинают, принимая
различные факты -- используя различные численные значения разных параметров.
Приходится смотреть в справочнике такие факты, как предел прочности на
растяжение и упругость материала, но в дополнительном понимании нет
необходимости.