"Лен Дейтон. Смерть - дорогое удовольствие" - читать интересную книгу автора

Если здесь начнется мятеж, то он начнется со двора. Наверх вела узкая
скрипучая лестница - там и находилась студия Бирда. В студии царил хаос: не
тот хаос, который получается в результате взрыва, но тот, для достижения
которого требуются годы. Прячьте, теряйте и подпирайте чем-нибудь вещи,
потом дайте года два для того, чтобы все покрылось толстым слоем пыли, - и
вы получите студию Бирда.
Единственным действительно чистым объектом в ней было гигантское окно,
через которое, согревая теплым светом все помещение, лился закат. Повсюду
валялись книги, миски с застывшей штукатуркой, ведра с грязной водой и
мольберты с большими неоконченными полотнами. На грязном диване лежали два
экземпляра английских воскресных газет, девственно чистых и нечитанных.
Огромный лакированный стол, который Бирд использовал в качестве палитры, был
испачкан сгустками краски, а к одной из стен крепилась конструкция из
картона в пятнадцать футов высотой, на которой Бирд занимался настенной
живописью. Я вошел без стука, поскольку дверь была открыта.
- Ты мертва! - вскричал Бирд, стоя на лестнице и трудясь над фигурой,
расположенной почти в самом верху пятнадцатифутовой картины.
- Я забываю, что я мертва, - ответила модель, обнаженная и причудливо
простершаяся на ящике.
- Просто не двигай правой ногой, - воззвал к ней Бирд. - Можешь двигать
руками.
Обнаженная девушка с благодарным стоном вытянула руки.
- Так хорошо? - спросила она.
- Ты немного передвинула колено, хитришь... Ну, пожалуй, мы на сегодня
закончим. - Он опустил руку. - Одевайся, Анни.
Натурщица была высокой девушкой лет двадцати пяти, темноволосой и
симпатичной, но красивой ее нельзя было назвать.
- Могу я принять душ? - спросила девушка.
- Боюсь, что вода не слишком теплая, - ответил Бирд, - но попробуй,
может быть, она согрелась.
Девушка набросила на плечи потертый мужской халат и сунула ноги в
шелковые домашние тапочки. Бирд медленно спустился с лестницы. В студии
пахло льняным маслом и скипидаром. Он вытер тряпкой пучок кистей. Большая
картина была почти окончена. Трудно было отнести ее к какому-то стилю;
возможно, ближе всего она была к Кокошке и Сутину, но казалась более изящной
и менее живой, чем роботы того и другого. Бирд похлопал ладонью по лесам, на
которые опиралась лестница.
- Это я построил. Неплохо, а? Такие леса в Париже нигде не достанешь, и
вообще нигде. Ты любишь сам мастерить, парень?
- Я люблю, когда за меня это делают другие.
- Вот как, - серьезно кивнул Бирд. - Ну что ж, уже восемь часов, верно?
- Уже полдевятого, - сказал я.
- Мне нужно выкурить трубку. - Он бросил кисти в ночной горшок с
цветочками, в котором уже была сотня таких же. - Шерри? - Бирд развязал
завязки, мешавшие нижней части его брюк пачкать огромную картину, и вновь
оглядел свое творение, не в силах оторваться от него. - Свет начал меркнуть
час назад. Завтра придется переписать эту часть заново.
Он снял стекло с масляной лампы, осторожно зажег фитиль и поправил
пламя.
- Чудесный свет дают эти масляные лампы. Чудесный шелковый свет.