"Чарльз Диккенс. Рецепты доктора Мериголда" - читать интересную книгу автора

лабиринту ущелий, пока предрассветный ветер не начал разгонять облака.
Последний раз он ел накануне утром, ноги его подкашивались от усталости, и
он был рад, когда увидел перед собой бедную хижину. Он вошел, попросил воды
и разрешения отдохнуть где-нибудь в уголке. Был канун храмового праздника, и
по старинному обычаю в доме всю ночь никто не смыкал глаз; кухня была полна
людей, утомленных долгим бдением; старики, покуривая трубки, клевали носами
в углу у очага, а кое-кто из женщин уже крепко спал, положив голову на
колени соседке. Те, кто еще бодрствовал, испуганно перекрестились, когда в
дверях показался Колль Дью, ибо всем была известна его зловещая слава. Но
старик, хозяин дома, пригласил его войти, напоил молоком и, обещав, что
скоро будет готов жареный картофель, проводил в каморку за кухней, где в
углу лежала куча вереска, а у очага сидели только две женщины и тихо
разговаривали.
- Путник, - сказал старик, кивнув женщинам, и они кивнули в ответ,
словно говоря: "Путнику нельзя отказать в гостеприимстве". И Колль Дью
улегся на вереске в дальнем углу комнатушки.
Женщины на время умолкли, но вскоре, решив, что он уснул, снова начали
разговаривать. Через подслеповатое оконце еле пробивался серый рассвет, но в
неверном свете очага Колль Дью мог разглядеть своих соседок: одна из них,
старуха, наклонившись, грела над углями морщинистые руки, а другая,
молоденькая девушка, сидела, прислонившись к стене, и вспыхивающее пламя
озаряло ее румяное лицо, веселые глаза и красное платье.
- А я знаю одно, - говорила девушка, - что о такой странной женитьбе я
еще не слыхивала. Ведь всего три недели назад он всякому
встречному-поперечному твердил, что ненавидит ее хуже горькой отравы.
- Эх, девонька, - ответила старуха, таинственно придвигаясь к ней, -
кто ж этого не знает! Да только что он мог поделать, бедняга? Ведь она
повесила ему на шею бурра-бос!
- Чего, чего?.. - спросила девушка.
- Нешто ты не знаешь - бурра-бос. Это подарочек с погоста, девонька. И
уж теперь ему от нее не уйти, чтоб не знать ей ни удачи, ни счастья!
Старуха принялась раскачиваться и, словно заглушая проклятья, прижала к
своим сморщенным губам рукав плаща.
- Да что же это такое? - с любопытством спросила девушка. - Что это за
бурра-бос и откуда она его взяла?
- 0-хо-хо... Не для молодых это ушей, да уж так и быть, шепну я тебе,
девонька. Это полоска кожи мертвеца, содранная от затылка до самой пятки, да
так, чтобы ни порвать, ни надорвать, а то чары не подействуют. А потом ее
свертывают, и тот, кого не любят, привязывает к ней веревочку и вешает на
шею тому, кого любит. И уже на следующее утро самое холодное сердце начинает
гореть любовью.
Девушка вздрогнула и расширившимися от ужаса глазами впилась в лицо
старухи.
- Иисусе милосердный! - вскричала она. - Да кто же, не боясь бога,
решится на такое черное дело?
- Тише, тише, милая. Решаются, и даже не дьявол это. Да разве ты,
девонька, не слышала про Пекси Пишроги, что живет между двух холмов в Маам
Терке?
- Как не с пыхать, - прошептала девушка.
- Не встать мне с этого места - ее рук дело. За деньги она изготовит