"Чарльз Диккенс. Рецепты доктора Мериголда" - читать интересную книгу автора

не предложит? Два шиллинга три пенса? Нет! Такой товар за два шиллинга три
пенса я не отдам. Лучше уж просто подарю, коли ты такая красотка. Эй,
хозяйка! Вали старика и старуху в тележку, запрягай лошадь да вези их на
погост!
Таковы были последние слова Уилима Мериголда, моего родителя, и все по
ним и вышло: схоронили его вместе с женой, моей родительницей, в один и тот
же день, и уж кому это лучше знать, как не мне, - я ведь самолично шел за
дрогами.
Отец мой в свое время умел подать товар лицом - что видно из его
предсмертной речи. Но только я его превзошел. И говорю я так не из похвальбы
- спросите кого хотите из тех, кто его слышал и может нас сравнить. Для
этого мне немало пришлось потрудиться. Я примерялся к другим ораторам: к
членам парламента, к государственным деятелям, к проповедникам, к ученым
законникам - и если они были хороши, я у них что-нибудь заимствовал, а если
они были плохи, я их не трогал. И вот послушайте, что я вам скажу: я и в
смертный час буду утверждать, что из всех сословий, которые в Великобритании
не пользуются почетом, меньше всего уважают сословие коробейников. Почему
наше занятие не считается достойным? Почему мы не пользуемся привилегиями?
Почему нас заставляют брать разрешение на розничную торговлю, а от торгующих
в розницу политиков никто такого разрешения не требует? В чем разница между
нами? Только в том, что мы продаем дешево, а они запрашивают втридорога; а
если и есть другие различия, то все они тоже в нашу пользу.
Сами подумайте! Скажем, настанет время выборов.
В субботний вечер на базарной площади я стою на подножке своего фургона
и предлагаю свой товар. Я говорю:
- А ну подходите, свободные и независимые избиратели! Такого случая вам
с рождения не подвертывалось, да и до рождения тоже. Послушайте, что я вам
предложу. Вот две бритвы, побреют вас чище, чем Опекунский совет; * а вот
утюг, до того хорош, что хоть на вес золота его покупайте - не пожалеете; а
вот сковородка, пропитанная бифштексовым соком, - только купите, а там до
самой смерти жарьте на ней хлеб и объедайтесь мясной пищей; а вот настоящий
хронометр в футляре из чистого серебра, такой тяжелый, что поздней ночью,
вернувшись домой с веселой встречи добрых друзей, только стукните им в
дверь, так сразу поднимете и супругу и все семейство, а молоток сбережете
для почтальона; а вот полдюжины обеденных тарелок, чтобы мелодичным стуком
развеселить младенца, когда младенец закапризничает. Погодите-ка! Дам я вам
еще придачу. Да не простую, а вот эту скалку, и чуть только младенчик
засунет ее в рот поглубже, когда у него зубы режутся, да потрет ею десну,
так они сразу в два ряда и полезут, а он-то смеяться будет, точно его
щекочут. Погодите-погодите! Дам я вам еще одну придачу, потому что не
нравятся мне ваши глаза - сразу видно, покупать вы будете только, если я
продам себе в убыток; и еще потому, что я согласен и на убыток, лишь бы
только сегодня деньжатами разжиться; ну, вот вам еще зеркало, чтобы вы
видели, какой у вас мерзкий вид, когда вы молчите и не предлагаете честную
цену. Ну, что вы теперь скажете? Ну, не скупитесь! Это вы сказали - фунт? Да
уж, конечно, не вы - где у вас взяться фунту! Вы сказали - десять шиллингов?
Да уж, конечно, не вы - вы за свечи побольше задолжали. Ну так слушайте, что
я вам предложу. Вот он, весь товар, на подножке - и бритвы, и утюг, и
сковородка, и часы-хронометр, и обеденные тарелки, и скалка, и зеркало, -
забирайте-ка всю кучу за четыре шиллинга, а я вам шесть пенсов уплачу за