"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 1" - читать интересную книгу автора

- Что же? - повторила миссис Флинтвинч. - А как вы думаете? Села я и
говорю это самое: "Что же!" А Иеремия мне в ответ: "Кстати, как раз в это
воскресенье состоится в третий раз оглашение (я его заказал две недели тому
назад), потому-то я и назначаю на понедельник. Она сегодня сама будет с вами
говорить, так вот, теперь вы, значит, подготовлены". И в самом деле, в тот
же день она со мной завела разговор. "Эффери, говорит, я слышала, что вы с
Иеремией собираетесь пожениться. Я очень рада этому, и вы, разумеется, тоже.
Это очень хорошо для вас, и при данных обстоятельствах очень желательно для
меня. Иеремия - человек здравомыслящий, человек положительный, человек
твердый, человек благочестивый". Что мне тут оставалось сказать, если уж
дошло до дела? Да если б меня не к алтарю собирались вести, а на эшаФот
(миссис Флинтвинч стоило не малых трудов подобрать это живописное
сравнение), мне и то нечего было бы возразить, раз они, умники, оба так
порешили.
- Честное слово, я думаю, что вы правы.
- Уж можете не сомневаться, Артур.
- Эффери, а что это за девушка была там, в матушкиной комнате?
- Девушка? - неожиданно громким голосом переспросила миссис Флинтвинч.
- Ну да, рядом с вами, я ее разглядел, хоть она и пряталась в темном
углу.
- Ах, это! Крошка Доррит? Да это так, никто. Ее причуда. - Эффери
Флинтвинч отличалась одной особенностью: говоря о миссис Кленнэм она никогда
не называла ее по имени. - А вот бывают на свете другие девушки. Помните вы
свою старую зазнобу? Наверно, давным-давно позабыли,
- Трудно было бы забыть, после того как я столько выстрадал, когда
матушка разлучила нас. Пет, я ее очень хорошо помню.
- И другой не завели за это время?
- Нет.
- Ну так вот вам приятная новость. Она теперь богата и к тому же вдова.
Так что, если хотите, можете на ней жениться.
- А откуда вам все это известно, Эффери?
- Они, умники, говорили между собой об этом... Иеремия! Я слышу его
шаги на лестнице! - И в одно мгновение она исчезла.
Миссис Флинтвинч вплела последнюю недостававшую нить в тот сложный
узор, который его воображение ткало на станке памяти. Когда-то даже в этот
унылый дом сумел пробраться безрассудный дух юношеской любви, и ее
безнадежность причинила Артуру не меньше страданий, чем если бы дело
происходило в каком-нибудь романтическом замке. Хорошенькое личико девушки,
с которой он не без сожаления расстался в Марселе всего лишь неделю назад,
пробудило в нем непривычный интерес и даже волнение своим подлинным или
мнимым сходством с тем лицом, что некогда впервые озарило его беспросветную
жизнь ярким сиянием фантазии. Артур оперся ладонями о длинный низкий
подоконник и, глядя на лес труб, черневший за окном, погрузился в мечты. Ибо
так уж сложилась вся жизнь этого человека - слишком мало было в ней такого,
что могло бы дать пищу для размышлений, слишком много такого, о чем думать
не хотелось и не стоило; и в конце концов он привык искать прибежища в
грезах.