"Чарльз Диккенс. Крошка Доррит. Книга 2" - читать интересную книгу автора

вы бы тогда поняли, почему я должна просить вас не упоминать здесь об этой
записке. Вы видели моих родных? Кое-кто из них - я в этом признаюсь только
вам - не чужд некоторой гордости, некоторых предрассудков.
- Знаете что, - сказала дама, - вы лучше возьмите письмо назад, чтобы
оно не попалось на глаза моему мужу. А то, если он о нем узнает, то может
как-нибудь невзначай проговориться. Спрячьте его снова у себя на груди, так
будет вернее.
Гостья с величайшей осторожностью спрятала письмо. Ее маленькая, тонкая
ручка еще держала его за уголок, когда в коридоре послышались чьи-то шаги.
- Я обещала, - сказала гостья, вставая, - написать ему после того, как
мы с вами встретимся (ведь мы должны были встретиться, рано или поздно), и
рассказать, здоровы ли вы, счастливы ли. Я, пожалуй, напишу, что вы здоровы
и счастливы.
- Да, да, да! Напишите, что я вполне здорова и вполне счастлива. И что
я от всего сердца благодарна ему и никогда его не забуду.
- Ну, мы еще увидимся утром. И наверно не в последний раз. Доброй ночи!
- Доброй ночи! Благодарю вас, благодарю за все. Доброй ночи, дорогая
моя!
Прощанье вышло торопливым и взволнованным, и так же торопливо и
взволнованно гостья покинула комнату.
Она ожидала встретить за дверью мужа своей новой приятельницы, но по
темному коридору шел не он, а его спутник, тот, что хлебной корочкой вытирал
с усов капли вина. Он уже прошел мимо и удалялся, но, заслышав за собой
шаги, круто обернулся назад.
По своей чрезвычайной галантности этот джентльмен никак не мог
допустить, чтобы молодая барышня одна спускалась с лестницы, да еще сама
освещала себе путь. Взяв у нее из рук лампу и подняв так, чтобы как можно
больше света ложилось на каменные ступени, он пожелал проводить ее до места.
Она шла за ним, с трудом скрывая неприятное чувство, которое всем своим
обликом вызывал в ней этот человек. Еще до ужина, глядя на него из своего
темного уголка, она мысленно представляла его себе среди знакомых ей лиц и
обстановки, и мало-помалу ею овладевало отвращение, граничившее с ужасом.
Он галантно довел ее до обшей комнаты, и сам, войдя следом, уселся на
свое прежнее место - самое удобное место перед камином. Озаренный неверными
отсветами догорающего пламени, он спокойно допивал вино, протянув к камину
ноги, а чудовищная тень, колыхавшаяся на стене и потолке, передразнивала все
его движения.
Все уже разошлись по своим комнатам, чувствуя усталость, и только отец
молодой девушки дремал на стуле у огня. Общительный путешественник не
поленился сходить наверх, чтобы принести свою дорожную фляжку с бренди. Так
по крайней мере он объяснил седовласому джентльмену и его дочери, вылив
содержимое фляжки в оставшееся вино, и с наслаждением потягивая эту смесь.
- Позвольте полюбопытствовать, сэр, вы в Италию держите путь?
Седовласый джентльмен, стряхнув с себя дремоту, собирался уходить. Он
ответил утвердительно.
- И я также, - сказал путешественник. - Надеюсь, я буду иметь
удовольствие засвидетельствовать вам свое почтение в более мягком климате и
среди более веселых картин природы, чем здесь, на этой мрачной горе.
Седовласый джентльмен поклонился, довольно, впрочем, холодно, и сказал,
что весьма польщен.