"Чарльз Диккенс. Путешественник не по торговым делам" - читать интересную книгу автора

сидится в моих лондонских комнатах в Ковент-Гардене, и я вечно брожу то по
городским улицам, то по деревенским проселкам, наблюдая малое, а иной раз
великое, и то, что рождает во мне интерес, надеюсь, заинтересует и других.
Вот и все, что я могу сказать наперед о себе, как о Путешественнике не
по торговым делам.


II

^TКораблекрушение^U

Никогда прежде не случалось мне встречать новый или провожать старый
год в столь безмятежном уголке. Тысяча восемьсот пятьдесят девятому
оставался день жизни, и, умиротворенный, он начинал последнее свое утро на
этом берегу.
Легкие тени облаков пробегали по залитому солнцем морю, и такие здесь
царили гармония и покой, словно залив этот много лет уже не знал иных дней и
до конца времен останется таким же, как в это утро. Вместе с медлительным
дыханием моря поднимался и опускался стоявший неподалеку буксир, поднимался
и опускался стоявший поближе к берегу лихтер с лодкой у борта, а на нем - и
с ним заодно - безостановочно вращавшийся брашпиль и фигуры людей, методично
выполнявших какую-то работу, и чудилось, что подобно приливам и отливам все
они извечно присуши этому месту. Прилив начался уже часа два с половиной
назад, и в нескольких ярдах от меня какой-то предмет, похожий на корягу, что
сползла в море, но удержалась стоймя благодаря застрявшей между корнями
земле, слегка выступал над поверхностью и рябил набегающую волну; я бросил
через него камень.
Такая во всем гармония, такой покой, такая размеренность - вверх-вниз,
буксир, лихтер и лодка, и вращается брашпиль, и море все прибывает, - что я
уже самому себе не казался недавним пришельцем. А ведь я стоял здесь всего
лишь минуту, никогда прежде не видал этих мест и, чтобы добраться сюда,
проделал две сотни миль. Только сегодня утром я поднимался вверх и
скатывался вниз по горной дороге и оглядывался на снежные вершины и встречал
па пути состоятельных учтивых крестьян, гнавших на рынок оформленных свиней
и коров. Я видел аккуратные, благополучные домики, на кустах сушилось в
необычном количестве чистое белье. По каждой скирде, где слои соломы
набегали один на другой, как складки на спине носорога, было видно, что дует
ветер. И не я ли четырнадцать миль вез берегового стражника, который со
всеми пожитками поспешал к месту службы, и разве не совсем недавно
расстались мы с ним? Все это было, но дорога упорно вела меня вниз, к этому
спокойному морю, незнакомому с людскою заботой, и ничто под солнцем не
казалось сейчас столь живым и реальным, как его монотонность, и его
безмятежность, и тихое колыхание вод вместе со всем грузом, и
безостановочное вращение брашпиля на лихтере, и едва различимый предмет у
моих ног.
Так знай же, читатель, коль скоро ты надумал под звук завывающего в
камине ветра полистать у своего камелька эти страницы - предмет, едва
различимый в воде, был обломком погибшего на пути в Англию австралийского
грузо-пассажирского судна "Ройял Чартер", которое в то ужасное утро двадцать
шестого октября минувшего года развалилось на три части и навсегда ушло под