"Чарльз Диккенс. Рассказы 60-х годов" - читать интересную книгу автора

Наконец, благополучно вернувшись домой, он занялся туалетом Бебель, стараясь
возможно точнее припомнить, как возился с нею бедный капрал; затем накормил
и напоил ее и уложил на свою кровать. После этого он проскользнул в
парикмахерскую, немного поговорил с парикмахершей, немного пошарил в своем
кошельке и футляре для визитных карточек и, наконец, вернулся домой, забрав
все пожитки Бебель, связанные в узелок, такой крошечный, что он совершенно
скрывался у него под мышкой.
Увозить Бебель открыто и выслушивать комплименты и поздравления по
случаю этого подвига было отнюдь не совместимо с его привычками и
характером, и потому он весь следующий день придумывал, как вынести из дома
оба свои чемодана, чтобы никто этого не заметил, и вообще во всех отношениях
вел себя так, словно собирался бежать; впрочем, за одним исключением - он
уплатил все те немногие долги, которые сделал в городе, и вместо словесного
предупреждения написал мадам Букле письмо, в которое вложил достаточную
сумму. Поезд должен был отойти в полночь, и в этом поезде англичанин хотел
увезти Бебель, чтобы искать с нею Теофиля в Англии, у своей прошенной
дочери.
В полночь, при свете луны, мистер Англичанин пробирался по городу, как
безобидный убийца, с Бебель вместо кинжала на груди. Тихо было на Главной
площади и тихо на безлюдных улицах; закрылись все кафе; неподвижные, жались
кучкой бильярдные шары; дремали сторожа и часовые, стоявшие там и сям на
часах; даже Управление городских налогов, уснув, временно лишилось своего
ненасытного аппетита.
Мистер Англичанин оставил позади себя площадь, оставил позади себя
улицы, оставил позади себя кварталы, где обитало штатское население, и
спустился к окружающим все это военным сооружениям Вобана, всюду пробираясь
стороной. Когда тень первой массивной арки и потерны упала на него, а потом
осталась позади; когда тень второй массивной арки и потерны тоже упала на
него, а потом осталась позади; когда глухой стук его шагов на первом
подъемном мосту перешел в более тихий шум; когда глухой стук его шагов на
втором подъемном мосту тоже перешел в более тихий шум; когда англичанин
перебрался через все канавы со стоячей водой и вышел к текучим водам на
лунный свет, - тогда темные тени в его душе исчезли, глухие шумы умолкли, а
ее потоки, когда-то напрасно запруженные, прорвались на волю. Слушайте же
вы, "Вобаны" ваших собственных сердец, ограждающие свои сердца тройными
стенами и рвами, цепями, засовами, запорами и поднятыми мостами, - сройте
эти укрепления, сровняйте их со всепоглощающим прахом, прежде чем настанет
та ночь, когда уже ничьи руки не смогут работать!
Все обошлось благополучно. Англичанин вошел в пустое отделение вагона,
уложил Бебель рядом с собой на сиденье, как на кровать, и укрыл ее с ног до
головы своим плащом. Едва успел он закончить все эти приготовления, едва
откинулся на спинку своего сиденья, с большим удовлетворением созерцая дело
рук своих, как вдруг заметил в открытом окне вагона необычное явление:
маленькая жестяная коробочка, словно призрак, плыла и реяла в лунном свете.
Он наклонился вперед и высунул голову наружу. Внизу среди рельсов,
колес и золы стоял мосье Мютюэль со своей красной ленточкой и всем прочим!
- Прошу прощенья, мосье Англичанин, - сказал мосье Мютюэль, держа
табакерку в вытянутой руке: вагон был очень высокий, а старик очень
низенький, - но я буду вечно почитать эту маленькую табакерку, если ваша
столь щедрая рука возьмет из нее щепотку на прощанье.