"Чарльз Диккенс. Сев" - читать интересную книгу автора

Чадомор готов преподать свой первый урок, я рад буду исполнить вашу просьбу
и ознакомиться с его методой.
Мистер Грэдграйнд изъявил свою глубочайшую признательность.
- Мистер Чадомор, прошу вас.
Итак, урок начался, и мистер Чадомор показал себя с наилучшей стороны.
Он был из тех школьных учителей, которых в количестве ста сорока штук
недавно изготовили в одно и то же время, на одной и той же фабрике, по
одному и тому же образцу, точно партию ножек для фортепьяно. Его прогнали
через несметное множество экзаменов, и он ответил на бесчисленные
головоломные вопросы. Орфографию, этимологию, синтаксис и просодию[4],
астрономию, географию и общую космографию, тройное правило[5], алгебру и
геодезию, пение и рисование с натуры - все это он знал как свои пять
холодных пальцев. Путь его был тернист, но он достиг списка В, утвержденного
Тайным советом ее величества[6], и приобщился к высшей математике и
физическим наукам, усвоил французский язык, немецкий, греческий и латынь. Он
знал все о всех водоразделах мира (сколько бы их ни было), знал историю всех
народов, названия всех рек и гор, нравы и обычаи всех стран и что в какой
производят, границы каждой из них и положение относительно тридцати двух
румбов компаса. Не многовато ли, мистер Чадомор? Ах, если бы он чуть
поменьше знал, насколько лучше он мог бы научить неизмеримо большему!
На этом первом вводном уроке он поступил по примеру Морджаны из сказки
про Али-Баба и сорок разбойников[7] - а именно, начал с того, что заглянул
по очереди во все кувшины, выставленные перед ним, дабы ознакомиться с их
содержимым. Скажи по совести, милейший Чадомор: уверен ли ты, что всякий
раз, когда ты до краев наполнишь сосуд кипящей смесью своих знаний,
притаившийся на дне разбойник - детское воображение - будет сразу умерщвлен?
Или может случиться, что ты только искалечишь и изуродуешь его?


ГЛАВА III

Щелка

Мистер Грэдграйнд отправился из школы домой в превосходном расположении
духа. Это его школа, и он сделает ее образцовой. Каждый ребенок в этой школе
будет таким же образцовым ребенком, как юные отпрыски самого мистера
Грэдграйнда.
Юных отпрысков было пятеро, и все они до единого могли служить
образцами. Просвещать их начали с самого нежного возраста; гоняли точно
молодых зайцев. Едва они научились ходить без посторонней помощи, как их
заставили ходить в классную комнату. Первый предмет, появившийся в поле их
зрения и глубоко врезавшийся им в память, была большая классная доска, на
которой страшный Людоед чертил зловещие белые знаки.
Разумеется, отпрыски и не подозревали о существовании Людоеда и даже
имени такого никогда не слышали. Боже упаси! Я просто пользуюсь этим словом,
чтобы описать чудовище с несметным числом голов, втиснутых в одну, которое
похищает детей и за волосы тащит их в статистические клетки своего мрачного
замка учености.
Никто из малолетних Грэдграйндов не говорил никогда, что луна
улыбается: они знали все про луну еще до того, как научились говорить. Никто