"Чарльз Диккенс. Жатва" - читать интересную книгу автора

втроем. Мистер Баундерби не преминул воспользоваться столь удобным случаем и
обстоятельно рассказал, как вкусно пахли тушеные угри, которые он в
восьмилетнем возрасте покупал на полпенни у уличных торговцев; а также о
свойствах воды, предназначенной главным образом для борьбы с пылью, которой
он запивал сие лакомство. Кроме того, за супом и рыбой он занимал гостя
подсчетами, уверяя его, что он (Баундерби) в отроческие годы съел по меньшей
мере трех лошадей в виде колбас и сосисок. Все эти рассказы Джим выслушивал,
время от времени бросая томное "прелестно!"; и, вероятно, они сильно
способствовали бы его решению завтра же опять отправиться в Иерусалим, если
бы не острое любопытство, которое возбуждала в нем Луиза.
"Неужели, - думал он, глядя на молоденькую хозяйку, такую хрупкую и
тоненькую, очень красивую, но столь явно не на месте во главе стола, неужели
нет ничего, что оживило бы эти застывшие черты?"
Есть! Честное слово, есть, - и вот оно, но в весьма неожиданном
обличье. Вошел Том. Едва завидев его, Луиза вся преобразилась, и лицо ее
просияло улыбкой.
Чудесная улыбка. Быть может, она особенно восхитила мистера Джеймса
Хартхауса потому, что он очень долго дивился на ее безучастное лицо. Она
протянула руку - маленькую, изящную, - и пальцы ее охватили руку брата, как
будто она хотела поднести ее к губам.
"Понятно, - подумал гость. - Этот щенок единственное существо, которое
она любит. Так, так!"
Щенка представили гостю, и он сел за стол. Наименование, мысленно
данное ему мистером Хартхаусом, было нелестным, но нельзя сказать, чтобы
незаслуженным.
- Когда мне было столько лет, сколько тебе, Том, - сказал Баундерби, -
я приходил вовремя или оставался без обеда!
- Когда вам было столько лет, сколько мне, - возразил Том, - вы не
корпели над перевранным балансом и не принаряжались к обеду.
- Оставим это! - сказал Баундерби.
- Так и не приставайте, - проворчал Том.
- Миссис Баундерби, - сказал Хартхаус, отлично слышавший эту
перепалку, - лицо вашего брата мне очень знакомо. Не мог ли я встречать его
за границей? Или, может быть, мы учились в одной и той же школе?
- Нет, - с готовностью отвечала она, - он еще ни разу не ездил за
границу, а учился дома, в нашем городе. Том, милый, я говорю мистеру
Хартхаусу, что он не мог видеть тебя за границей, - потому что ты никогда
там не бывал.
- Не имел такого счастья, сэр, - сказал Том.
Луиза смотрела на брата сияющими глазами, хотя мало привлекательного
можно было найти в этом угрюмом молодом человеке, грубоватом даже в
обращении с сестрой. Видно, истомилось ее одинокое сердце и велика была
потребность кому-нибудь отдать его. "Стало быть, верно, что щенок
единственное существо, которое ей дорого, - думал мистер Джеймс Хартхаус,
снова и снова возвращаясь к этой мысли. - Единственное!"
И в присутствии сестры и после того, как она вышла из столовой, щенок
бесцеремонно выражал свое презрение к мистеру Баундерби, усиленно
гримасничая и подмигивая, как только сей независимый муж поворачивался к
нему спиной. Мистер Хартхаус, правда, не отвечал на эти телеграфные знаки,
но за один вечер очень сошелся с Томом и не скрывал своих дружественных