"Гордон Диксон. Иные (Дорсайский цикл, #10)" - читать интересную книгу автора

к Экумени.
Генри выдвинул ящичек в приборной панели перед собой и начал там
рыться. Вскоре он нашел то, что искал, - одну из лежавших там кассет с
записями - и сунул в плейер.
В то же мгновение внутреннее пространство кабины сменилось трехмерным
изображением комнаты, посреди которой за письменным столом сидел высокий
молодой, очень симпатичный мужчина в такой же, как и на Генри, белой
рубашке. На его плечи был накинут черный плащ с красной подкладкой.
- Можете называть меня Блейз, - произнес человек мягким, но звучным
баритоном, вызывавшим какой-то невольный трепет - непонятно почему - даже
у пассажиров ховера, хотя они прекрасно знали говорившего. У него были
темно-карие глаза, казавшиеся почти черными, высокий гладкий лоб,
обрамленный темными, чуть волнистыми, коротко остриженными волосами. - Я
говорю не от имени какой-либо церкви, - тем временем продолжал он все тем
же странно запоминающимся внушительным голосом, - партии или группы
политиков. Можно сказать, что я просто философ. Философ, влюбленный в
человечество и озабоченный тем, какое будущее его ожидает...
Голос заполнял машину, овладевая вниманием пятерых пассажиров,
несмотря на то что они не раз уже все это слышали и были знакомы с его
обладателем. Только раз Джошуа искоса взглянул на сидящего рядом отца и
заметил: глаза Генри стали похожи на бело-голубые камни, усеивавшие их
участок и поле.


Глава 2


Блейз Арене в глубокой задумчивости расхаживал по комнате.
Прошел уже час с тех пор, как он вернулся с утреннего сеанса записи.
Черный плащ с алой подкладкой, ставший неотъемлемой частью облика Блейза,
был небрежно брошен на одно из кресел. Из-под складок плаща виднелась
старинная книга о птицах Старой Земли, раскрытая на странице с
изображением кречета с поднятой и немного повернутой вбок головой, хищным
сомкнутым клювом и безжалостным взглядом.
Но Блейза она уже не интересовала. Его длинные ноги мерили просторный
холл все более широкими шагами до тех пор, пока он не начал пересекать его
из конца в конец всего за шесть шагов. Блейз отличался необычайно высоким
ростом, хотя был пропорционально сложен и мускулист, и сейчас чуть ли не
задевал головой высокий потолок холла. Помещение казалось слишком тесным
для него, как могла бы показаться тесной клетка, где с лихвой хватает
места нескольким канарейкам, для одного-единственного быстрокрылого
хищного кречета вроде него. Нетерпеливого кречета, которого надолго не
задержит никакая клетка.
Собственно говоря, у него никогда и в мыслях не было долго
задерживаться здесь. Еще семь лет назад перед ним встала проблема выбора
жизненного пути. Тогда, как, впрочем, и сейчас, он мог избрать одно из
двух. Либо принять человечество таким, как оно есть, и обречь себя на
унылое существование.
Либо попытаться все изменить.
Прошедшие годы и тысячи часов неустанной работы над собой превратили