"Гордон Диксон. Абсолютная энциклопедия (Том 2, Дарсайский цикл)" - читать интересную книгу автора

которую он только что встретил... Хотя нет, поправил он себя,
присмотревшись к портрету повнимательнее, этой, на картине, по меньшей
мере за двадцать, хотя она так похожа на Аманду Морган, как будто они
родные сестры, если даже не близнецы. Он вошел в другую комнату,
обставленную широкими диванами и глубокими мягкими креслами; вся мебель
выглядела очень солидно, никаких плавающих штучек.
Слева от входа находился огромный камин, каминная доска которого была
вся уставлена разнообразными маленькими вещицами, главным образом
всевозможными поделками, начиная с явно детских творений вроде соломенной
раскрашенной куклы в длинной юбке и кончая головой лошади с изящно
выгнутой шеей, вырезанной из мягкого красноватого камня. Фигурка выглядела
поразительно реалистично. Она напомнила Хэлу резные фигурки эскимосов - их
он видел на Земле в денверском музее - обкатанные волнами камни, искусным
прикосновением резчика превращенные то в тюленя, то в спящего человека. Та
же творческая магия чувствовалась и здесь; даже шероховатая поверхность
красноватого камня вызывала ассоциации с бурой мастью лошади.
Усаживаясь в одно из удобных мягких кресел, он почувствовал в этой
комнате что-то неуловимо родное, впервые с тех пор, как он покинул дом на
Земле, в котором вырос. И не только потому, что здесь не было никаких
реалий современного быта. Их он не встретил и в крестьянских домах на
Гармонии. В этом доме сохранялся дух старины, как будто строители по
просьбе первых хозяев вмуровали его в стены. Этот же дух в какой-то
степени ощущался также и в Форали-Тауне; похоже, он вообще был присущ
всему Дорсаю, но здесь его отличала особая утонченность - как теплый блеск
дорогого дерева, за которым заботливо ухаживали многие годы.
Что бы то ни было, но все это, так же как и сам Форали-Таун,
согревало его душу, как тепло очага хорошо знакомого дома, в который
вернулся после долгого отсутствия. Настроение Хэла улучшилось, и, сидя в
кресле, он полностью отдался потоку счастливых воспоминаний из той поры,
когда в его жизни еще не было Блейза.
Хэл настолько погрузился в них, что не заметил, как в комнату вошла
Аманда. В руках она держала поднос с чашками, стаканами, кофейником и
графином, который затем поставила на приземистый квадратный столик,
стоящий как раз перед креслом, где расположился Хэл.
- Кофе, виски? - предложила девушка, усаживаясь в кресло напротив
него.
Хэл подумал, что у него нет ни малейшего желания привыкать еще к
одному сорту кофе.
- Виски, - кивнул он.
- Это дорсайское виски, - предупредила Аманда.
- Я уже пробовал его, - ответил он. - Малахия, один из моих
воспитателей, как-то раз, когда мне было одиннадцать, угостил меня на
Рождество.
Аманда удивленно подняла брови.
- Его полное имя - Малахия Насуно, - добавил Хэл.
- Это дорсайское имя, - сказала Аманда, наливая темный напиток в
толстостенный низкий стакан, затем протянула его Хэлу. Под ее пристальным,
изучающим взглядом юноша невольно втянул голову в плечи. Этот взгляд
напомнил ему Алефа Тормая, когда они впервые встретились в мэрии. Наконец
она оторвала от него взгляд, наклонила голову и налила себе кофе.