"Сергей Диковский. На острове Анна [H]" - читать интересную книгу автора

что земли острова Анна со всеми постройками, радиостанцией, научной
аппаратурой и прочим инвентарем республика поручает под "личную
ответственность" Григорию Ивановичу Новоселову.
...Тральщик, доставивший в бухту Глубокую десантный отряд, высадил
нашего начальника на остров, и Новоселов немедленно приступил к работе.
Дважды в неделю он стал передавать на материк пространные радиограммы.
И в каждой из них цифр было больше, чем выбивает за день кассирша
универмага. В то время я служил связистом в отряде Еременко и помню, как
посмеивались в штабе, читая чудные донесения начальника острова Анна. Были
тут обозначения температуры и влажности воздуха, величины осадков, силы
ветра, определения солености и плотности воды и еще чего-то, непонятного
нашим радистам.
Нужно сказать, что никто на материке уже не помнил зимовщика
Новоселова. Да и кого могли заинтересовать изотермы, если на побережье
люди ели жмых?
Остров лежал в трехстах милях от берега, голый, как ладонь, и жили там
только два чудака.
Впрочем, иногда Новоселов разговаривал с берегом человеческим языком.
Однажды, в разгар операций на северном фронте, начальнику штаба принесли
телеграмму: "Сегодня в 4 утра, при температуре 11ь, на северо-западной
оконечности острова обнаружена неизвестная птица типа нырок". В конце
телеграммы начальник острова Анна просил прислать весной четыре ведра
формалина для консервации придонных рачков. В этот день в отряде
оставалось по две обоймы на человека, и начальник штаба - человек резкий и
жесткий - велел телеграфно послать Новоселова к черту. Телеграмма эта не
была послана только благодаря начальнику отряда - балтийскому матросу
Еременко. Он был человек не без странностей: без наркоза выдержал
ампутацию раздробленной кисти руки, но был по-детски напуган лекцией
батальонного врача о возбудителях тифа. Любил он еще рассказывать сказки.
Не представляйте, однако, Еременко каким-то толстовцем в бушлате: злость к
врагу у него была холодная, прочная, точно лед в овраге.
Но дело не в нем: важно, что один Еременко принимал всерьез донесения
Новоселова. Он велел завести особую папку, сам написал на крышке
"Секретно, научно" и велел складывать туда все донесения с острова Анна.
- А ну, нехай, нехай строчит, - говорил он частенько. - Черты його
батька... Мабуть, у него в голови що-нэбудь е. Га?
Радиограммы Новоселова, адресованные ревкому, принимал по ту сторону
фронта и белогвардейский полковник фон Нолькен. Прибалтийские дворяне
славятся своей рыбьей тупостью, а этот был из захудалых баронов, то есть
глуп и упрям, как треска. С подчиненными Нолькен разговаривал на каком-то
особом, гвардейско-телеграфном наречии.
- Понятно?.. Понятно... Мысль ясна... Действуйте! Черт побери. Точка!
В архивах полка, захваченных впоследствии нашим отрядом, сохранилась
часть телеграмм, адресованных зимовщику Новоселову. По ним нетрудно
установить, насколько фон Нолькен был лишен чувства юмора. Полагая, что
радист острова Анна плохо осведомлен о делах, творящихся на Большой Земле,
он радировал Новоселову:
"Большевиков севере нет тчк немедля прекратите передачу донесений адрес
бандитов".
Тот отвечал: