"Сергей Диковский. Бой (Из жизни 2-й Краснознаменной стрелковой Приамурской дивизии.)" - читать интересную книгу автора

лиловый свет мокрые вершины сопок, сверкающую листву деревьев, палатки,
тачанки. Ветер перегнул деревья на одну сторону, и казалось, листья
вот-вот оторвутся и улетят вместе с косыми струями дождя.
Шурцев тщетно пытался разглядеть, что делалось в нескольких шагах от
него. Но видел немного: часть шеренги, задернутой серой туманной шторой.
Рядом с Шурцевым дергал головой, ежась от попадавшей за ворот воды, сосед
по палатке Кузнецов. Вспышки молнии, тяжелый грохот разрывавшихся туч
создавали какую-то особенную напряженную обстановку. Шурцев почувствовал,
что его дергают за рукав.
- Зея... разливается!.. Подходит к элеваторам! - почти прокричал
Кузнецов.
Ротный, скользя подошвами по мокрой траве, пробежал вдоль шеренги и
исчез, точно растворившись в воде.
Увлеченный необычайной картиной грозы, Шурцев не слышал команды. Он
опомнился только, когда секретарь партячейки Сизов, стоявший рядом с ним,
рванулся вперед, точно его толкнули в спину.
Шурцев несколько минут не мог сообразить, бежит он впереди своих
товарищей или сзади. Перед ним колыхалась чья-то вздувшаяся пузырем
рубаха. Молния на миг вздернула тусклую завесу, и Шурцев увидел
растянувшиеся далеко по дороге черные силуэты.
Шурцев прибавил ходу. Он легко обогнал коротконогого фыркающего
Москалева, обошел сбоку Лутько, поднимавшего тучи брызг, и теперь бежал
рядом с Сизовым, почти касаясь его плечом.
Шинели быстро впитывали струи дождя, голенища, наполненные водой,
назойливо жали икры. Через каждые десять - пятнадцать минут приходилось
останавливаться и поднимать кверху то одну, то другую ногу.
За базаром кто-то, задыхаясь, крикнул:
- Ходу! Ходу!.. Зея у элеваторов!..
Крик прибавил силы. Жидкая грязь, покрывавшая улицы, разлеталась под
ногами, от рубах поднимался пар. Двенадцать верст от лагерей до элеваторов
рота пробежала почти в час.
Еще издали была видна темно-желтая полоса воды с зачесанными белыми
гребнями. Мелкие волны набегали друг на друга в нескольких метрах от
складов. Другой берег Зеи скрывала мутная завеса ливня. В полукилометре
синел разлившийся до горизонта Амур.
Вбежав вместе с другими в широкие двери элеватора, Шурцев остановился,
изумленный обилием хлеба, - тысячи мешков поднимались вверх, точно стены
необычайной, еще не оконченной стройки. Воздух, насыщенный мучной пылью,
казался почти съедобным... Только сейчас Шурцев заметил, что он стоит в
луже, натекшей с шинели. Оставляя следы, он пошел на другой конец склада,
где пожелтевший от тревоги и бессонницы заведующий, взобравшись на мешки,
объяснял бойцам, в чем дело.
Он говорил о затопленных Зеей полях, о размытых насыпях железной
дороги. Наводнение могло лишить край урожая. На элеваторах лежали миллионы
пудов пшеницы - от их спасения зависела судьба затопленных районов,
ожидавших помощи. Эти миллионы мешков нужно было быстро поднять на два
метра вверх. Опасность приближалась.
Вздувшаяся река несла мутную воду почти у самых складов, по улицам
Благовещенска плавали смытые ливнем деревянные тротуары. Вода брала город
штурмом. Но никто из бойцов, начиная от командира роты и кончая кашеваром,