"Сергей Диковский. Горячие ключи" - читать интересную книгу автора

пополам с грязью мешать... Вы не смейтесь! Один рыбак сухорукий год у меня
прожил, все главную жилу распаривал. Полный курс не осилил, сердцем
размяк, зато сани левой рукой здорово гнуть научился. И на этом спасибо!
Вы меня, товарищ, за болтливость простите. Место здесь тихое, галок и
то не видать. В прошлом году я душу на одном ученом отвел. Вы его по
Москве должны знать. Алексей Павлович. Собой плотный, немного на бабу
похож, а шея от комаров полотенцем обмотана. Все температуру ключей
измерял.
Теперь у нас вроде поселка. Сосед - тоже плотник. Поставили два дома да
мастерские. Вокруг ключей земля жирная, сильная - огороды разбили.
На Горячих ключах дерево, распариваем, дужки, полозки выгинаем. Стульев
штук триста для рыбаков делали. Сорок конных саней - свистни, сами пойдут,
- тридцать нарт собачьих да полета лыж с нерпичьей шкуркой.
Андрюшка мой на комбинат подался, к девкам поближе. А я вот живу, изба
моя на теплых камнях стоит. Зимой, если зябнется, открою половицу - теплом
снизу веет. Сопки в снегу, а гейзер шумит, кипятится. Не поверите, зимой
трава растет - тонкая, шелковистая.
Кипяток тут круглые сутки бесплатный. Я уже забыл, когда самовар
раздувал, все с чайником к гейзеру бегаю. Медвежью тушу на вертеле в один
час увариваем.
Вы меня извините - людям спать не даю. А у меня от планов бессонница.
Хотел бы я над самым главным гейзером вышку построить, чтобы народ сухим
паром лечился. Я так полагал: вышку строить на манер каланчи. Наверху
решетка из березовых брусьев, над решеткой полотняный конус с окошечком.
Так у человека тело в пару будет, а голова на чистом воздухе. Можно,
конечно, для порядка градусник вывесить и санитара с часами поставить.
Надо бы только трубу да медных кранов штук десять. Вы не из техников? Дали
бы ящик гвоздей трехдюймовых. Жалко, поди? Вот и все так инспекторы,
губами почмокают, а вышка - в мечтах.
Ладно. Дело десятое. Я хотел вам про самое главное. Видели Охотское
море? Вода очень невзрачная - серенькая, рябая. Кажется, против Каспия или
Черного моря пшик один. Иная рыбеха километров за полсотни от моря
заберется, - воды в речке с ладонь, так нет, ляжет на бок, плещется,
прыгает, и все вверх, вверх.
На лосося под осень страшно смотреть: нос загнется крючком, зубы
торчат, на спине горб. До того изобьется о камни, что мясо лохмотьями. Уж
глаза-то не видят, а живет, тянется вверх. Материнская сила сильнее
смерти. Хоть погибни - да потомство оставь.
Есть такой рыбий закон - где лосось народилась, там она икру мечет и
смерть принимает. Два года камчатская рыба бродяжит, всю Японию кругом
обойдет, в Америке побывает, а на третий год тоска возьмет по речной
сладкой воде. Тучей на родину рыба идет, точно по всем морям сбор
проиграли. И никогда реку не спутает. Удивительно домовитая тварь!
Почему это так, судить не берусь. Возможно, лет с тысячу назад
какая-нибудь рыбья парочка отнерестилась в реке, а потомство этого случая
забыть не может. Моря обмелели, реки повысыхали, лосось же все ходит по
старой тропе.
Спите, товарищ? Если надоело, скажите: я буду про себя говорить.
Алексей Павлович, тот замечательно слушать умели. Сам седьмой сон досыпает
и все-таки носом тихонько поддакивает: гм-угу, гм-угу. "Это, говорит, у