"Сергей Диковский. Горячие ключи" - читать интересную книгу автора

меня университетская закалка".
Для Камчатки рыба - что для Кубани пшеница. Удивительно урожайное море.
Люди рыбу вычерпывают, чайки клюют, собаки, нерпы круглый год кормятся,
медведи и те рыбачат, а все косякам края не видно.
Я, когда в первый раз настоящий рыбный ход увидел, глаза руками протер.
Верите, вода в речке кипит. Катер пройдет, за винтом полоса рыбьей крови.
В 1935 году дохлая рыба на берегах метровым навалом лежала.
Сказать по правде, не рыбаки здесь рыбу ловят, а она - рыбаков. Сельдь
невода топит, горбуша сама в руки скачет, треска на голые крючки налетает.
Здесь народ набалованный. Если за один раз черпанет меньше ста центнеров,
так уж и нос воротит. На середину моря никто не заглядывает. Все сверху
берут, фарта, дикого счастья ищут. Начерпает человек за неделю тысячу
бочек - год будет руки в карманах держать.
Насмотрелся я в деревнях, как дуракам богатство идет. Вижу однажды -
стоит на костре ведро, полно свежей красной икры. Бабка старая трубочку
курит, варево щепкой помешивает.
- Зачем, старая, варишь?
- А собацкам.
И верно: на привязи сидят псы, облизываются.
- Знаешь, - говорю, - старая, за такое ведро на материке двести
целковых дадут.
- Нам это ни к цаму.
- Разве не солите?
- А ты цто, икрянщик?
- Нет, я плотник.
Посмотрела на меня бабка и махнула рукой.
Вот я и думаю. Заводов у нас на Камчатке немало, размах есть, а хватки
хозяйской не слишком заметно. Земля по уюту скучает. Поставить бы сюда
хорошего начальника из военных или из плотников. Он бы из кеты соки выжал.
Мясо на консервы, брюшки в коптилку, хвосты в клееварку, чешуйку на
жемчужный завод. А другую рыбу вместо рассола прямо на лед и в натуральном
виде на материк. Полагаю, что так оно вскоре и будет. Порядок только
сначала следует навести.
На комбинатах люди, как птицы, живут. Весной в палатках галдеж,
ярмарка, а чуть лист пожелтел, море зашумело, и берег пустеет. Одна
память, что консервные баночки на песке. Смотреть неприятно.
Во сколько миллионов такая цыганская жизнь обходится, сказать
невозможно. Я бы на месте Калинина такое безобразие воспретил. Пусть рыба
бродит, или зверь, или птица. Ими вместо мозгов живот управляет. Человек
же должен на месте сидеть и землю себе подчинять.
Каждому важно свое назначение найти. Я, например, плотник и
парикмахером, так полагаю, не буду. А вот обследователь один приезжал, тот
семь специальностей переменил. Так же вот ночью разговорились.
- Я, - объясняет, - теперь экономист, а прежде был финансистом, а еще
раньше товароведом и старшим инспектором.
- Значит, - отвечаю, - вы вроде Михаилы Ломоносова, все достигли?
- Не все, но немного есть.
- Скажите тогда, ради бога, как отличить горбушу от чавычи?
- Ну, это мне неизвестно. Я экономист вообще.
- Значит, - говорю, - скоро на материк?