"Сентиментальный детектив" - читать интересную книгу автора (Щеглов Дмитрий)

Глава VIII

Легкими облаками плыли воспоминания и накладывались на ее рассказ. Вот оказывается, что случилось с нею, пока его не было столько времени. Он был занят. Он был слишком занят. Пока он носился со своим оскорбленным чувством, она успела выйти замуж. А он…

Скударь, избитый до полусмерти, и брошенный как собака у мусорных бачков, посчитал, что пока не смоет обиду кровью, ни за одно другое дело не имеет право браться. Тем более встречаться с женщиной. Его специально у бачков бросили. И метла там была. Восточный менталитет сыграл с ним злую шутку. Избили, подумаешь! Можно подумать, ему нанесли кровную обиду. Скударь тогда по-другому считал. Свою кровь, он хотел смыть чужою кровью. Иначе он перестал бы себя уважать.

Он быстро вычислил, кто это мог быть! Время было. Только Пижон. Если откусил кончик языка, только он и больше некому. Ни с кем в Москве не пересекались дорожки Скударя. А этот хмырь подговорил наверно пару друзей, выследили они его, и тяжелыми ботинками, ботинками.

Ну что же ребята. Не пристало забывать ни плохое, ни хорошее. Долг платежом красен!

Когда срослась челюсть, и ребра, он первым делом начал строить планы мести. Этот Пижон был на полголовы выше его. Значит, голыми руками его не возьмешь. Скударь, купил в магазине молоток. Но им с одного раза можно нанести непоправимую травму, – удовлетворения не получить. А он, хотел, чтобы точно так, сшибить этого Пижона на землю и топтать его, топтать как разъяренный слон.

Решение, как обычно пришло случайно. Скударь зашел к сокурснику в комнату, а тот в это время качался гирями. Он тоже попробовал поднять, легко и непринужденно, но едва оторвал от пола. Товарищ две двухпудовые гири с легкостью поднял десять раз, и затем десять раз присел с ними.

– Если будешь в день заниматься, по два часа, то через три месяца станешь таким же! – рассмеялся приятель.

– А ну дай руку! – сказал Скударь. Рука у однокурсника была словно вылита из железа. Ее невозможно, ни пригнуть к столу, ни выдернуть свои пальцы. А товарищ, показывал уникальные номера. Гирю двухпудовую он держал ровно минуту на вытянутой руке.

– Тренировка!

Вот тебе и ответ, на поставленный вопрос. И молоток не понадобится. Единственное, надо выследить этого Пижона. Дарья уехала, и спросить не у кого было, поэтому Скударь решил подстеречь его у одного из ресторанов, и затем сесть ему на хвост.

Где они были с Дашкой? В Национале, Интуристе и Арбате? Вот и надо его там искать!

Скударь, как на работу в сумерках появлялся перед ресторанами. Легче всего было затеряться перед Националем. На третий день дежурства, он ясно начал различать ночную жизнь Москвы. Вот стоит, дама лет сорока, строго одета, стоит с таким видом, будто бы кого-то ожидает. К ней подходит пьяненький мужичонка, она оглядывает его презрительным взглядом и отворачивается. Вот, такой же второй, снова у нее чем-то интересуется. Она отворачивается и от него.

Приличная женщина. Нашли к кому липнуть, со злостью думает Скударь. Шли бы в ресторан, там жрицы любви дожидаются таких, как вы.

Но вдруг, неожиданно для себя он видит, как к ней подходит третий, точно такой же подвыпивший, но только иностранец. Дама вдруг оживляется, начинает отвечать на вопросы, он показывает, ей на припаркованную иномарку с водителем. И вдруг дама быстро садится в машину.

На второй день, к нему подошли две девицы.

– Слушай, парень, ты не новый оперативник?

– С чего вы взяли?

– Второй день пасешь, кого-то, а кого непонятно.

Через неделю, он действительно стал отличать людей спешащих по своим делам, от остальных: от фарцовщиков, от проституток, от таксистов, ждущих богатого клиента. Просто молодые кампании. Он разглядел, как швейцар у дверей ресторана, одним, как Пижону, подобострастно открывал двери, а другим, через дверь хамил. Москва жила своею ночной интенсивной жизнью, а Скударю нужен был тот единственный человек, с кем он ну, очень желал пересечься в темном углу. Пересечься и главное не выдать затем себя.

Все силы положил на слежку Скударь. Утром рано вставал, обливался холодной водой и начинал таскать гири. Пробежка, в любую погоду, турник, и снова гири. Утром и вечером. Он почувствовал, как его тело наливается неимоверной силой. Наверно и милиция, и еще кое-кто взяли на заметку странного парня, который высматривает в каждой подъезжающей машине знакомого. Месяц дежурства ничего не дал, тогда Скударь переместился на Калининский проспект. Занятия в институте полетели к черту. Он даже Арину стал забывать. Завтра к ней наведаюсь, каждый день он говорил себе.

День проходил за днем, завтра превращалось в послезавтра, дни сливались в однообразную, навязчивую пелену, а Пижон как сквозь землю провалился.

– И вот, наконец, он дождался, того, кого так долго высматривал. Скударь шел по Калинискому проспекту и увидел своего кровника. Иначе он его теперь не называл. Тот садился с девушкой в такси.

Скударь записал номер машины, и поискал глазами свободную машину. Это сейчас на взмах поднятой руки, перед тобой остановятся три автомобиля, но не в те далекие годы.

Однако он не расстроился.

Наутро он обратился к гаишнику и сказал, что забыл свою зачетку в такси, и назвал номер автомобиля.

– Пьяный был что ли? – поинтересовался гаишник.

– Так, самую малость! – сказал Скударь. – Лазил по карманам, копейки собирал, выронил наверно. Больше негде!

Инспектор попался человечный. Он куда-то позвонил, и через пару минут объявил Скударю.

– Вот, пятый таксопарк. А там уж сам ищи.

Скударь приехал в таксопарк, по указанному адресу и обратился к диспетчеру. Теперь он рассказывал другую сказку. Приехали мол, знакомые из другого города, посидели в ресторане, они сели на такси и уехали к дальним родственникам, а те деньги, что ему передали родители, забыли отдать. Адрес нужен, куда их отвез.

– Пить надо меньше. – сказала диспетчер, – Тебе парень повезло, что номер машины запомнил, а то бы денежки тю-тю. Не переживай, водитель скоро должен подойти, ему сегодня во вторую смену.

Скударь ждал таксиста у машины. Ему он рассказывал уже третью сказку.

– Вчера с Калиниского, в одиннадцать вечера, вы забрали моего клиента и его девчонку. Вы не помните адрес, где вы их высадили?

– Визуально, помню, а адрес сказать не могу. – сказал хитрый таксист. – Но могу свозить на место.

– Поехали! – согласился Скударь, – заплачу два счетчика.

Осторожный таксист всю дорогу выведывал, зачем ему нужен был его пассажир. Наконец, Скударь не вытерпел и сказал:

– Официантом работаю. Он, попил, поел, а заплатить забыл. Я только твой хвост и увидал.

Таксист хищно осклабился.

– О, тогда святое дело. Сколько раз пытались и меня кинуть, только не на того нарывались. Я эту ресторанную шваль, этих подлецов сам терпеть не могу. Слышь парень, он девице всю дорогу мозги компостировал, как здорово в Берлине, как здорово буржуи живут, что он на недельку приехал, по делам. А какие, у такого дела могут быть? Всех дел, девкам под юбки лазить.

Ехать пришлось недалеко.

– Вот здесь, на Профсоюзной я его ссадил. Тут дом имеет один подъезд. Только поимей в виду, он через неделю едет обратно, – сказал таксист и поинтересовался. – Ты его мочить будешь, или деньгу стребуешь?

– Деньгу! В тройном размере!

– А я бы ему лучше морду начистил, чтобы он навек про Европу забыл. Ты смотрю парень крепкий.

Скударь отдал положенную сумму. Затем обошел всю прилегающую территорию, исследовал пути отхода, доглядел, что дверь в подъезд не закрывается. В дом не стал заходить, а устроился в пределах видимости.

Когда Пижон, своей вихляющейся походкой вышел из подъезда, как шерсть у собаки на загривке, у Скударя зашевелились на голове волосы. Теперь надо было подумать, как лучше разобраться с обидчиком. А тот видно не привык ездить общественным транспортом. Он ловил такси. Лови друг. Лови.

До двух часов ночи ждал Скударь у дома. Пижон приехал не один, а снова с молодой девицей. Но сегодня, не с той, что вчера. Вчерашнюю, Скударь хорошо запомнил, вчерашняя была рыжей. После того, как они вошли в подъезд, через несколько минут свет зажегся на восьмом этаже.

А на следующий день Скударь попросил машину, у земляка, Махмуда. Он помогал ему перебирать движок, и тот не мог ему отказать. Сегодня он решил плотно сесть на хвост Пижону. Мало ли, вдруг забурится куда на неделю, ищи потом его, свищи. Не съезжая к дому, он остановил машину на улице и стал терпеливо ждать. Наконец, часа через три, Пижон вышел из подъезда и как всегда поймал частника. Машина была желтая, ее далеко было видно, поэтому Скударь не торопился. Маршруты этого козла он отлично знал. Это мог быть один из ресторанов в центре Москвы. В принципе можно было не ехать дальше, а подождать его позднего возвращения. Проедусь, решил Скударь. Желтое пятно частника миновало уже светофор, когда он тронулся.

Если бы он не отирался все эти месяцы, в центре Москвы перед ресторанами, то так бы ничего и не заметил, едут машины и едут себе. Но эта ежемесячное хождение развили в нем исключительную наблюдательность. Скударь мог пройти вдоль машин припаркованных у обочины тротуара, раз глянуть на номера и запомнить их. От нечего делать он тренировал память. Когда на следующий день он повторял процедуру запоминания, то выяснялось, то перед злачным заведением практически стоят почти одни и те машины.

И теперь Скударь по заведенной привычке стал запоминать номера впереди идущих машин. Пижон свернул на Наметкина, потом на Севастопольский проспект и снова на Профсоюзную. Минут через пятнадцать компьютер в мозгу Скударя отсортировал номера впередиидущих машин и вдруг выяснилось, что за этим поганцем Пижоном следует, не только он. Вон желтое Жигули, почти как приклеенное сидит на хвосте.

Ха. Ха! Мысленно рассмеялся Скударь, тебя Пижон пасу не только я один. Ты еще кое-кому понадобился. Скударь совершенно приотстал. Что же такого мог натворить этот наглец, что столько народу хочет с ним посчитаться? А может он ошибается? Скударь почти упустил из виду желтую машину и нагнал ее лишь на пересечении с Садовым кольцом, где проезд в центр был закрыт. Поток автомобилей направляли или назад, или по Садовому кольцу.

Выехали на Таганку где на кругу и преследуемый, и преследователи попали в пробку. Впереди была авария. Но частник с Пижоном оторвался от обеих машин. Скударь медленно поравнялся с теми Жигулями, что ехали впереди него. Он увидел, как молодой парень открыл крышку ящичка для перчаток и вытащил оттуда увесистый мобильник. Он закричал в него:

– Мы потеряли его из виду! Что делать?.. Куда поехал?.. В сторону Курского!

Затем он стал передавать номер машины, на которой уехал Пижон. В машине сидело трое накачанных парней. Один из них выскочил из машины, и убежал вперед ловить машину.

Когда зажегся зеленый свет, Скударь развернулся на площади и поехал в обратную сторону. Надо было хорошо обдумать, кто это, то ли Петровка, то ли бандиты? Скударь не хотел иметь дела ни с теми, ни с другими.

Первое что он сделал, так это нашел большую лужу у стройки и несколько раз проехал по ней в разные стороны. У машины перестали быть видны номера. И вдруг он увидел, молодого, огромного дога с поводком на шее. Потерявшийся пес жалобно глядел на него.

Скударь еще с утра запасся едой на весь день, но так и не прикоснулся к ней. Кусок не лез ему в горло. Вот и выход сам собою нашелся. Теперь никто на него не подумает. Главное, пес бы не убежал. Он осторожно развернул бумагу с обедом, и протянул догу кусок мяса.

– Ешь! Мой хороший. Еще хочешь?

Пес в один миг проглотил кусок. Давно бегает, решил Скударь и осторожно открыл заднюю дверцу автомобиля. Пес не убегал. Скударь осторожно вышел, подобрал поводок, и подтолкнул пса. Тот безропотно запрыгнул на заднее сиденье. Скударь скормил ему весь обед, дал напиться воды. Благодарный дог, даже лизнул его.

– Вот и хорошо. Вот и хозяин у тебя нашелся. Поехали родимый. Службу мне сослужишь. Остановился на этот раз Скударь, еще дальше, чем прошлый раз. Зато отсюда отлично просматривались все подходы к дому.

Пес уже привык к нему, и признал за нового хозяина. Ждать пришлось долго.

То, что клиент должен скоро подъехать, видно было по тому, что появились, те самые Жигули, что сидели на хвосте у Пижона. Они стали на углу дома, под окнами его квартиры. Ну, что ж, пора. Скударь сдал метров на сто назад, так, чтобы его машину совсем не было видно от дома, и крепко держа в руке поводок, выпустил пса.

Дальше первого кустика, дог бежать не собирался. Затем, дав догу обнюхать близлежащие деревья, он повел его к дому. Никого не встретив, вошли в подъезд и поднялись на восьмой этаж. Лестницу от лифтовой площадки отделяла дверь. За дверью и стал ждать Скударь.

Сверху было отлично видно, как подъехал Пижон. Он и на этот раз был с девицей. Ненасытный какой-то, подумал Скударь. Ну, ничего, сейчас насытишься. Когда долгожданная парочка вошла в подъезд, Скударь прикрутил поводок к батарее отопления, и, прикрыв за собою дверь, так чтобы собаки не было видно, стал у лифта.

Лифт открылся, Скударь потеснился пропуская пассажиров и вдруг радостно подняв руки, воскликнул:

– Пижон, какими судьбами! Вот те раз!

– А это ты, привет! – не особо любезно ответил припозднившийся хозяин. Он не знал, остановиться ему, поговорить, или пройти сразу в квартиру. Радостный и миролюбивый вид давнего знакомого его обманул. А Скударь не показывая лицо девице, хитро подмигнул:

– Слушай отпусти, ты свою мадам на минутку, мне надо у тебя кое о ком…сам знаешь, о ком, спросить поподробнее. Представляешь, концы потерял.

Пижон самодовольно улыбнулся и смерил оценивающим взглядом. Скударя с ног до головы. Незваный гость был в джинсах и тяжелых, грубых ботинках.

– И не найдешь.

– Почему?

– Она в Сорбонне учится. – И неожиданно заявил, – Я смотрю, ты наш стал! Наука пошла тебе на пользу! Фарцуешь? Ладно, я сейчас!

Этот идиот про науку лучше бы молчал, а может и не то он имел в виду. Скударь потемнев лицом, продолжал через силу радостно улыбаться. Пижон проводил девицу в квартиру и прикрыл за нею дверь. Предстоящий разговор не предназначался для ее ушей. Но именно женское любопытство и послужило причиной непредсказуемой развязки. Скударь продолжал радостно протягивать руку. Когда Пижон протянул свою, Скударь апперкотом, снизу в челюсть, страшным ударом, который он тренировал с утра до вечера последние два месяца, сверз на пол противника.

Затем начал охаживать его ногами. Вдруг дверь квартиры Пижона открылась и высунулась девица.

– Закрой дверь, дура, убью! – прорычал Скударь.

Он только вошел в раж. Как его минут двадцать охаживали ботинками, так и он собирался отвести душу. Девица снова высунулась из-за двери.

Скударь подумал, что пора уходить. Пижон не шевелился. По лицу начала струиться кровь. И вдруг поверженный противник извернулся и укусил его за ногу. Скударь, другой ногой пригвоздил его к полу. Лицо Пижона было в кровь разбито. Теперь этому красавчику долго Берлин не светил. Нос уехавший на сторону, сначала надо бы выправить по линейке. Скударь, приложился от души ботинком в межреберье. Удар последний был силен. Пижон снова отрубился. Скударь подумал, что достаточно с него, и отвернулся. И в это время, получил, сзади хлесткий удар ногой в спину. Он отлетел к окну, а Пижон вскочил и рванул в квартиру.

– Ах, ты живучая тварь! Притворился! – опешил Скударь, и бросился вслед за обидчиком. Он снес его дверью, навалившись на нее всей массой. Пижон, сполз на пол у порога. Одна рука у него безжизненно болталась, а второй он прикрывал голову.

– За что? Я ее в глаза сам давно не видел! Дурак! Бешенный. Оставь меня в покое! Забирай себе этот алмаз. Мне такие бриллианты на фиг не нужны.

– Я с тобой делиться никогда не собирался! – жестко заявил Скударь. – Сам скажешь о других или мне тебе помочь?

Девица стоявшая в комнате напротив, испуганно смотрела на Скударя. И вдруг она бросилась в к окну. Слышно было, как щелкают шпингалеты. В ночь полетел ее истошный крик:

– Режут. Убивают! О…о…й! Помогите! Грабят!

Затем она влетела обратно в прихожую, держа в руках напольную вазу. Скударь цепко держал за горло Пижона, и заметил ее в последний момент, когда сосуд царства Цин заканчивал описывать плавную дугу. Он едва успел прикрыться рукой. Но тяжеленная ваза вместо его черепушки, опустилась на голову Пижона. Скударь опешил, а голова его противника со стуком упала на пол.

Рука девицы нырнула за пояс недвижно лежащего Пижона, пошарила, и вытащила небольшой кожаный мешочек.

– Потайной карман у него здесь. Половина моя! – резво заявила девица, дергая за шнуровку, – сейчас отдам твою долю! А в квартире я не знаю, есть ли тайник. Ох, поторопился ты!

Она хотела отсыпать половину содержимого мешочка в руки Скударю, но он коротко сказал.:

– Уходим!

– Ладно! На улице отдам! – воскликнула девица. Глаза у нее горели неистовым огнем.

– Оставь себе! – сказал Скударь.

Сказал, так, на всякий случай. Брать, что-либо с этого поганца он не собирался. Девица не стала спорить. Вместе с нею они вылетели в коридор. Слава богу, никто из соседей не проснулся и не высунул голову. Девица нажала на кнопку вызова лифта. Лифт с первого этажа пошел вверх.

– Я пешком! – сказал Скударь и пинком, открыл дверь на лестничную площадку. С другой стороны двери он протер ручку носовым платком, и отвязал пса от батареи. Заждавшийся пес, почуяв свободу и думая, что его снова ведут на прогулку, стремглав потащил его по лестнице вниз.

Девицу благодаря псу он опередил на пару секунд. Скударь, еще глянул на световое табло. Тот лифт, на котором уехала ночная гостья, стоял на втором этаже, а потом вновь пошел вниз. Скударь не стал ее ждать, а толкнул парадную дверь, и нос к носу, в подъезде столкнулся с теми молодыми парнями, что пасли Пижона. Если бы не пес, они бы его затолкали обратно. Но псина, рвалась на свободу. Дог пролез у одного под ногами, затем у другого, и затем и Скударь выскочил вслед за ним. Он услышал краем уха, как девица выскочившая из лифта, визжала:

– Это он его убил!

– Кто?

– Он!

– Стой!

Секунды три у него было в запасе. Он отпустил поводок и побежал в противоположную от машины сторону. Хорошо, что вчера он исследовал прилегающий двор. На спортивной площадке, в высоченном заборе, в кустах был проделан лаз. Нырнув в него, он наискосок пересек футбольное поле.

– Вон он!

– Держи его! – раздались сзади крики.

– Не уйдешь!

Слышно было, как один из преследователей полез на сетку, а два других, разделившись, решили взять его в клещи. Но было поздно, он уходил. Скударь, обежав два дома, выскочил прямо к оставленной машине. Неспешно, он подошел к ней, сел и завел движок. Кажется, пронесло. Проезжая мимо дома Пижона, он увидел, как у подъезда суетятся несколько человек. Выжав сцепление, он перешел на четвертую скорость.

Половину ночной Москвы Скударь пронесся за тринадцать минут и ни в одном месте ему не встретился гаишник. Повезло. Заглушив движок, Скударь торопливо двинулся в общежитие. Прижимаясь к стенам, в темноте, крадучись он добрался до козырька здания, как вдруг у другого торца, увидел дерущуюся толпу и крик:

– Рюрька!

Кричал его сокурсник, сосед по комнате, задиристый как петух, забияка Сергей. Ни одна драка не обходилась без него. Из окон заинтересованно выглядывали девки. Из-за них молодые бычки сшибались лбами. Скударь, раздумал подниматься наверх, и врезавшись в дерущуюся толпу, затерялся в ней.

– Йх!

– Ах ты сволочь!

– Накачался гад!

– Навались ребята.

– Наших бьют!

– Рюрька, молоти их.

Выкрикивали только его имя. Вдруг, сзади раздался вой милицейской сирены и крики:

– Прекратить! Стой!

В разные стороны брызнула дерущаяся толпа. Кто-то вслед за Скударем нырнул в общежитие, кто-то побежал в другую сторону. Скударь, перепрыгивая через две ступеньки, понесся на свой этаж. Вслед за ним влетели его два приятеля.

– Ну и дали мы второкурсникам.

У одного, у Сереги, была разбита губа, второй – Кирилл, косил заплывшим глазом на Рюрика.

– Ты гигант Рюрька.

– Ты их ногами бил?

– Что?

– У тебя все ботинки в крови.

Скударь быстро сходил в туалет и смыл кровь. Затем, пришел переоделся и переобулся. А тяжелые ботинки, вместе с ключами занес в соседнюю комнату Махмуду.

– Ты чего такой взъерошенный? – спросил его Махмуд – Ты же не пацан, чего лезешь в драку? Пусть молодые бычки, выясняют отношения.

– Так получилось.

– О, милиция уже приехала. Хочешь, у меня оставайся?

– Нет, мне наоборот, надо там быть! – сказал Скударь.

– Тебе виднее!

– Ты, только ботинки, завтра тихо вынеси, и выкинь где-нибудь в другом районе.

Махмуд поднял обувь к свету. На полу, остались кровавые разводья.

– Ладно. Выкину!

Вернулся к себе. Ждать пришлось недолго. На их комнату вахтер указала сразу. Вошли два милиционера. Сергей с Кириллом подлежали задержанию сразу. У них на лице были все признаки разборки, а у Скударя на руках. Костяшки пальцев правой руки у него были сбиты почти до крови.

– Да, героическая у вас комната! – засмеялся один милиционер. Он показал на Скударя, – Ты, значит, будешь Илья Муромец, а они твои пристяжные.

– Собирайтесь орлы!

В отделении второкурсники показали на Скударя. Мол, он участвовал в драке, но начал не он. Он мирно спал, это его Серега разбудил. Начали, как всегда Сергей и Кирилл. А остальной курс им подсобил. Что отмечали? Да ничего! В отделении продержали до утра. Утром, первокурсники вместе со второкурсниками пошли похмеляться, комсомол готовить собрание, а Скударь обдумывать свое житье-бытье.

Его мучил один вопрос, самый существенный, чего это вдруг девица орала, убил? Так убил или нет? И если убил, то не он, а она, напольной вазой. На ней должны остаться отпечатки ее пальцев. А почему именно вазой? Может вазу просто задели, и она разлетелась по комнате. Да, не отвертишься.

А чем она собиралась с ним поделиться? Жалко не досмотрел.

И тут Скударь вспомнил, что девица, которая ехала на лифте, приехала позже его. А должно было быть наоборот. Он поводок отвязывал, и стирал с дверной ручки отпечатки пальцев. Время шло. Зачем она на втором этаже останавливалась? Ведь, кроме него, никто этого не видел, в том числе и те трое, что ломились в подъезд. Бандиты или Петровка это были? Во всяком случае, Скударь теперь точно знал, что Пижон действительно был гонцом, курьером на Запад. Камушки его и сгубили. Сучок корявый, все не нажрется. А девица везде отвертится. И тут с ним, и перед теми тремя.

Еще он поблагодарил бога, что машина троицы стояла с другой стороны дома. Хм, могли это быть и бандиты. Она им подала бы сверху с балкона знак, мол, входите, и Пижону конец. Если была у дурака какая заначка, всю бы выложил.

А к концу дня пришли за Скударем. Службы у нас работали в те времена отменно. Он ожидал этого и морально подготовился. На Профсоюзной он не был. Главное алиби у него было железное. Целый второй курс с разбитыми пятаками. И все расписано по минутам. Плюс протокол о задержании в милиции.

Привезли его в воронке в серьезное учреждение. В одиночку посадили, чтобы дошел, дозрел до нужной кондиции. Затем повели к следователю. Заполнили что-то вроде анкеты; где родился, где же женился, где судился, познакомили с правами, затем перешли непосредственно к допросу.

Следователь допустил маленькую тактическую ошибку. Он преложил сразу чистосердечно сознаться в содеянном. Значит, ни черта не знают. Об убийстве разговора не шло. Скударь спокойно выслушав вопрос, мгновенно повеселел. Если так быстро на него вышли, значит, этот жучина жив. А остальное его не касалось. Он и правда, ничего не знал, а слышал лишь краем уха. Хотят, пусть доказывают. Доказывать нечего.

– Я вас слушаю! – вежливо заявил Скударь.

– Вы обвиняетесь, по такой, такой, такой, и такой статье, за то-то и то-то, там-то и там-то. Только чистосердечное признание может вас освободить от… В статьях он не разбирался.

Что-то много всего ему приписали. Явный перебор получался, и ограбление, и покушение, и контрабанду в особо крупных размерах, и участие в организованной преступной группировке. И все это Скударь должен был добровольно повесить себе на шею.

– А подумать можно?

Следователь нажал на кнопку звонка. Скударя увели. У себя в камере, он лег на койку и мгновенно уснул. Спал как убитый. Преступники спят тревожным сном, праведники – без задних ног. Проснувшись, Скударь начал делать зярядку.

Все тот же следователь уже другими глазами смотрел на подследственного.

– Подумал?

– Да!

– Хочешь сделать заявление?

– Да.

– Дать бумагу!

– Да!

– Молодец!

– А на чье имя писать заявление? – спросил Скударь.

Следователь сказал, что на его имя.

– А можно на имя генпрокурора?

– Можно!

Заявление было кратким.

«До выяснения всех обстоятельств по моему делу, прошу оставить меня в одиночной камере и обеспечить учебниками для подготовки к весенней сессии. В случае затяжки следствия, на неопределенный срок, считаю возможным, Ваш (следствия), выход на руководство института с ходатайством, о переводе меня с очного отделения на экстернат.

Со своей стороны принимаю повышенные обязательства самостоятельно и углубленно изучить литературу не только в пределах учебного плана, но и по первоисточникам.

С уважением: подследственный Скударь Рюрик.»

– Пожалуйста! – он протянул листок следователю.

Никто не собирался играть с ним в кошки мышки. Следователь обиделся. Самый интересный вопрос, который услышал Скударь, был о бриллиантах.

– Куда они делись?

– Первый раз о них слышу!

– А вот девица говорит.

Но никакая девица так и не появилась на очной ставке.

Было поминутно доказано, что Скударь участвовал в ограблении бриллиантового курьера, что он его неплохо знал, что у них даже одно время был один круг общения.

– Кто?

– Понятия не имею!

– Где?

– Понятия не имею!

– За что?

– Понятия не имею!

– Выкладывай, все что знаешь.

– Ничего не знаю!

Потом появился Пижон. По его заявлению попал Скударь под следствие. Пижон со временем видно сообразил, что зря назвал Скударя. Поэтому, когда Рюрика для следственного эксперимента, посадили между двумя подсадными, и пригласили потерпевшего, Пижон мазнув взглядом по Скударю, сказал, что здесь нет того, кто его бил. Следователь возмутился.

– Вот же твои показания в больнице, по горячим следам записанные. Скударь Рюрик. Бил тебя, разбил нос, сломал ключицу и четыре ребра, нанес черепно-мозговую травму. Ты же чуть копыта не откинул.

– Ошибся. Это не он. Показалось. Тот был выше ростом и злее.

– Куда уж злее.

Скударя отвели в общую камеру и не трогали недели две. Про него словно забыли, и он сам не торопил ход событий. Если будет, что предъявить, предъявят. А так пока получалось, что он несколько месяцев сидит ни за что, ни про что.

Наконец вызвали его. Следователь, спросил, имеет ли он к ним претензии?

– Не имею.

– Благодари бога, потерпевший письменно отказался от своего заявления.

Наконец, Скударю дали подписать бумагу, в которой было сказано, что следствие по его делу, за отсутствием состава преступления прекращено. Следователь, заговорщически подмигнул Скударю.

– Однако, гусь ты! За тебя такие солидные люди хлопотали, а ты молчал. Но героя из себя не строй. Раскопали мы твой случай. Вернул ты оказывается должок этому Сидору, но если бы он не отказался от своих показаний, загремел бы ты на несколько лет в холодные края, лес валить или рукавицы шить.

Скударь молча слушал. Следователь задал последний вопрос:

– А насчет бриллиантов ты что-нибудь можешь мне по дружбе сказать? Ну хоть намеком.

Впервые за долгое время следствия Скударь выразил неудовольствие.

– Я бы вам помог, как мог, но видит бог, в это время, о котором вы говорите, я находился в общежитии. У меня есть масса свидетелей со второго курса, которым я для закрепления памяти, случайно, оставил заметную памятку на лице. Если вы им не верите, спросите тогда дежурных милиционеров. Мне только бриллиантовой собаки не хватало на шею повесить!

– Разговорился?

Что-то не склеилось у следствия. Скударь догадался, что именно. Пижон отказался. Девица, если ее нашли, тоже быстро сообразила, что ей лучше говорить, о том, что она за сто долларов поднялась наверх. Итого, вместе с поисками Пижона, вместе со следствием, у Скударя ушло на все, про все, восемь с лишним месяцев. Именно, через этот срок он появился у Арины.