"Димитр Димов. Анатом Да Коста " - читать интересную книгу автора

обликом элегантного молодого человека, почти красавца, который остался в
моей памяти со времени нашей дружбы в Испании.
Но если внешность анатома Да Косты меня только удивила, то жалкое
состояние его духа просто потрясло. Полицейский-квартерон не ввел, а
попросту втолкнул его в кабинет комиссара. Несколько секунд близорукие глаза
Да Косты мигали за очками беспомощно, сердито и тревожно, как глаза
карманного воришки, доставленного в полицию.
Я тотчас понял все: Да Косту изменила однообразная и уединенная жизнь в
степах лаборатории. Чтобы довести до конца исследование по анатомии, нужны
чудовищное терпение, чудеса постоянства, отказ от удовольствий, которым
свободно предаются другие люди. Да Коста пошел на это безумие - забыл весь
мир ради своей работы. Но зато в мире было по крайней мере три анатома,
которые интересовались пирамидными путями в спинном мозгу обезьян и могли
признать его исследования в этой области кардинальными. Возможно, анатом Да
Коста уже не знал другой жизни, кроме своей лаборатории, кроме красителей,
микроскопов и препаратов, которыми он пользовался, кроме скучных немецких,
французских и английских ежегодников по анатомии, которые он читал до
поздней ночи. Возможно, он не подозревал о событиях в Китае, в Гватемале, в
Чили или в самой Бразилии... Возможно, нежное лицо Анетты Жераес взволновало
бы его не больше, чем телеграфный столб... И возможно, наконец, во всем этом
была какая-то симпатичная чудаковатость, своеобразная романтика, которую
надо было ему простить ради его научных заслуг. Но я знал по своему опыту,
что характер у таких ученых-нелюдимов постепенно портится и что, когда их
потревожат, они становятся злыми, как осы.
При появлении Да Косты представители федеральной полиции не выказали
ему ни малейшего уважения. Но знаменитый анатом никак на это не реагировал.
Видимо, страх его не прошел, он все еще ничего не понимал. И тут я
рассердился и чуть не сказал ему: "Если ты не способен защитить престиж
анатомии, зачем ты стал анатомом?"
- Профессор! - небрежно обратился к нему комиссар. - Вы знаете этого
человека?
Да Коста посмотрел на меня близорукими, испорченными микроскопом
глазами. Мне показалось, что в них мелькнуло удивление и слабый след
волнения. Брови его поднялись и образовали нечто подобное перевернутой
римской цифре пять. Он меня узнал. Но в следующий миг в его глазах зажглись
злые огоньки. Может быть, он вспомнил, что моя страна уже принадлежит к
социалистическому миру. Впрочем, вряд ли причиной его злости была
политическая враждебность. У подобных людей нет даже политических убеждений.
Он был раздражен лишь тем, что его потревожили.
- Нет, - ответил он. - Я его не знаю.
- Но этот господин утверждает, что знает вас по институту Кахаля в
Мадриде, - сказал комиссар настойчиво.
- Возможно, - равнодушно согласился Да Коста. - Там работали всякие
иностранцы!
- Он утверждает также, что вы переписываетесь, - продолжал комиссар, -
и что он сошел в Рио-де-Жанейро, чтобы встретиться с вами.
- Встретиться со мной?... - взорвался Да Коста. - Я не имею ничего
общего с этим субъектом.
- Но в его блокноте мы нашли ваш адрес. Что вы скажете по этому поводу?
- Любой большевистский агент может записать мой адрес в свой блокнот.