"Димитр Димов. Анатом Да Коста " - читать интересную книгу автора

Вспыльчивость всегда враг логики.
- Откуда вы знаете, что этот сеньор - большевистский агент? - с ноткой
нетерпения спросил комиссар.
- Я предполагаю, что вы считаете его агентом, - быстро поправился Да
Коста.
- Мы пока еще ничего не считаем, - ответил комиссар, холодно глядя на
знаменитого анатома.
- Простите, господин комиссар, - вмешался я спокойно. - Я обознался...
Я надеялся разыскать здесь не бразильского, а португальского анатома Да
Косту из Коимбры, который, по моим сведениям, приглашен читать лекции в
Рио-де-Жанейро.
- Что вы хотите сказать этой грубой ложью? - оскорбленно спросил
комиссар.
- Только то, что и я не знаю этого субъекта... - сказал я сердито. -
Это и не профессор вовсе, а жалкий ремесленник в анатомии, у него нет ничего
общего с истинным ученым, обладающим достоинством.
- Как вы смеете?... - крикнул в бешенстве профессор Да Коста.
- Тише, профессор, - оборвал его комиссар. - Здесь не ученый совет.
- Большевистский агент!.. Провокатор!.. Негодяй!.. - раскипятился
знаменитый анатом.
- Профессор Да Коста, - заметил я с досадой, - я не завидую вашим
студентам.
- А я жалею ваших! - прохрипел Да Коста.
- Почему вы их жалеете? - спросил я ехидно. - Уж не потому ли, что я не
забиваю им головы анатомическими доказательствами бессмертия души?
- Тише, господа, - вмешался комиссар. - Я не могу из-за вас работать...
Вы забываете, что вы арестованы.
Он опять нажал кнопку звонка. Вошел полицейский-квартерон.
- Сержант Гонзага! - приказал он полицейскому. - Отведите профессора Да
Косту снять отпечатки пальцев и сразу же отпустите его.
Затем комиссар обратился ко мне:
- А вам, сеньор, даю четверть часа на то, чтобы вы немедленно вернулись
на свой пароход. И советую не выходить в Баие или в каком-либо другом
бразильском порту.
- Больше я не сделаю подобной глупости!.. - заявил я решительно.
Выходя из кабинета комиссара, мы с Да Костой обменялись холодными,
презрительными взглядами.
Чтобы пассажиры парохода не видели, как федеральная полиция насильно
выпроваживает меня из города, я попросил сержанта Гонзагу не провожать меня
до причала, а оставить на трамвайной остановке. Он согласился, но за это
потребовал пятьдесят крузейро и пачку английских сигарет. Состоявшаяся
сделка вдохновила нас еще на одну. За триста крузейро, равнявшихся пяти
долларам, сержант отдал мне пакет кофе от Анетты Жераес, который он
прихватил с собой и который по закону подлежал конфискации и сдаче в
таможню. В заключение он поинтересовался, не хочу ли я приобрести сушеные
листья коки, снимающие усталость, если их пожевать, но я ответил, что не
нуждаюсь в этом зелье. Мы расстались вполне довольные друг другом.
Когда я поднялся на палубу, то почувствовал облегчение. Пароход казался
пустым и словно дремал в сонной тишине тропического дня. Только кое-где на
палубах и мостиках маячили дежурные матросы экипажа. Пассажиры либо спали в