"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

отсмеялся, я спросил:
- А кто это в кубрике стоял всю ночь? Бывший моряк, да?
- Нет, - ответил кэп, - это бухгалтер со зверофермы.
- А чего он там стоит?
- Да он так укачался, что от окна отойти не может.
К вечеру покрытый полосками снега Камчатский полуостров показался
справа, и море мгновенно успокоилось. Полосатые тюлени глядели на нас из
воды, в небе длиннохвостые поморники с криком гонялись за чайками, отбирая
у них рыбу, а впереди на фоне оранжевого заката поднимались фиолетовые
конуса далеких Ключевских вулканов. Наш корабль пересек узкую полоску
белой пены, четко отделявшую темно-синюю морскую воду от светло-серой
речной, словно прорвал финишную ленточку, и через полчаса мы бросили якорь
в устье реки Камчатки.
Утром мы едва успели высадиться до конца отлива. В прилив в устье
образуются стоячие волны до пяти метров высотой, способные опрокинуть
любое судно. Мои друзья ушли в аэропорт Усть-Камчатска - им нужно было на
юг, а я искупался и вернулся в порт. На причале сидел грустный парень с
рюкзаком. Оказалось, что нам по пути. После двух часов поиска мы нашли
буксир, идущий вверх по реке. Капитан отвез нас в центр поселка, причалил
к другому буксиру, в свою очередь пришвартованному к маленькому пирсу, и
сказал:
- Посидите здесь. Сейчас закуплю еды, соберу ребят и поплывем.
Мы сидели на берегу и смотрели на свой корабль. Второе судно, служившее
нам мостиком на пирс, вскоре ушло, и на наш "борт" мы пройти уже не могли.
Парень рассказал, что собирался проехать на велосипеде по
"Транскамчатскому шоссе", Сахалину и Приморью (естественно, используя
теплоходы). Велосипед он заранее выслал из Минска в Усть-Камчатск. Но за
два месяца посылка так и не пришла.
Оставив на почте записку, Ивась (так звали беднягу) направлялся в
Петрик, надеясь дождаться велосипеда там. Впоследствии ему пришлось таким
же образом добираться на Сахалин и так далее. Объехав весь Дальний Восток,
велосипед вернулся в Минск к февралю вместе со счетом.
Нашу беседу прервал легкий всплеск. Прилив поднял воду в реке, буксир
высвободил нос из песка и стал медленно отплывать. Мы тупо глядели вслед.
Только когда течение подхватило судно и понесло к морю, мы бросились к
стоявшему неподалеку пограничному катеру. Через минуту катер с ревом несся
вдогонку за буксиром, а мы стояли на носу, готовясь к десантированию. Нос
катера ударил беспризорное судно в борт, и мы прыгнули туда. "Заводите
мотор!" - закричали пограничники. Увы, мы не знали, как это делается, а
стоячие волны были уже близко... Тут снизу на палубу выскочил в дупелину
пьяный матрос с вытаращенными глазами, видимо, разбуженный ударом о борт.
От испуга при виде белых гребней впереди он с криком кувырнулся в воду.
Пограничники хохотали так, что едва смогли его вытащить. В конце концов мы
благополучно вернулись к пирсу под веселые крики мгновенно собравшейся
толпы.
Путь вверх по реке был очень красив. Каньон петлял среди гор
Восточно-Камчатского хребта. Берега устилали трупы отнерестившихся
лососей, на которых кормились ярко-красные лисы и огромные белоплечие
орланы. Буксир то и дело ломался, и пришлось ночевать на реке. Ночью на
палубу влез медведь и стал звенеть мисками с икрой. Мы зажгли в рубке