"Владимир Динец. Азия на халяву (Азиатская часть СССР, 1986-97 гг)" - читать интересную книгу автора

Это была Чарская котловина, самое восточное звено в цепи рифтов -
разломов земной коры, являющихся продолжением впадины озера Байкал. Здесь,
в самом сердце Станового нагорья, расположены самые красивые места на всей
трассе БАМа. Сойдя с поезда в поселке Чара, я направился по лесной просеке
к чуду местной природы - Чарским пескам. Солнце быстро нагревало тайгу,
замороженную прошедшим холодным атмосферным фронтом. Стайки разноцветных
овсянок летали по молодым лиственницам, делая их похожими на новогодние
елки. Низко над дорогой перепархивала бабочка-голубянка. Не менее получаса
эта синяя искорка вилась под ногами, почему-то не сворачивая и не улетая.
В такой приятной компании я шел по весенней тайге, пока просека не
потерялась в болоте. Тут мне обрадовались по-настоящему:
тучи мошек с неподдельным удовольствием устремились навстречу. Через
час прыжков по кочкам болото кончилось, и я вышел на реку Анамакит. По ее
берегам тянулась широкая серая наледь. Сжатая ледяными пластами вода
шустро бежала по долине, унося остатки снега с подножий ближайшего хребта
Кодар.
Оказалось, что река всего по пояс глубиной. Еще полчаса хлюпания
мокрыми ботинками - и передо мной неожиданно возник среди тайги высоченный
бархан.
Взобравшись по крутому склону, я оказался на острове золотистого песка
среди тайги, в свою очередь замкнутой оградой гор. На барханах цвели
сиреневые "колокольчики" сон-травы. Белая стена Кодара, самого высокого из
тридцати хребтов Станового нагорья, сверкала на солнце, но в двух глубоких
ущельях, почти до подножия разрубивших хребет, лежала тень. Видимо,
воздушные потоки, вылетавшие из этих ущелий, несли много песка.
Сталкиваясь над тем местом, где я стоял, они "роняли" песок, и за тысячи
лет образовались барханы в заболоченной тайге.
Было уже по-настоящему жарко, и маленькие северные бабочки порхали над
кустиками рододендрона, когда я вернулся в Чару и пошел вдоль трассы на
запад. Что может быть лучше, чем шагать весной по мягкой песчаной дороге
через океан молодой хвои лиственниц, над которым играют солнечными бликами
горные хребты!
Снежные склоны из белых превратились в голубые, затем в фиолетовые,
солнце зашло, и сразу стало холодно, а потом очень холодно. Дорога резко
повернула на юг, обходя небольшое озеро. Поднявшись на насыпь, я увидел
вдали приближающийся поезд и замахал рукой машинисту. На повороте состав
резко затормозил, так что я без особого труда зацепился за лесенку,
ведущую на площадку грузового вагона.
Полчаса на пронизывающем ветру - и поезд снова замедлил ход, причем
всего в часе ходьбы от станции, расположенной у самого подножия Кодара.
Здание станции оказалось запертым, поэтому ночевал я в тамбуре между
двумя дверями поселкового магазина. В каких только местах не приходится
ночевать из-за отсутствия гостиниц (или денег на них)! Как-то в Ленинграде
нам с друзьями пришлось устроиться на ночь на дне плавательного бассейна
городской синагоги.
(Разумеется, бассейн не принадлежал синагоге, но был расположен по
соседству, и многие служащие оформлялись в него сторожами, чтобы избежать
неприятностей с КГБ.) В пять утра приведший нас туда знакомый сменился, и
новый сторож пустил в бассейн воду. Мы потом выспались в Эрмитаже, присев
на старинный диван и закрывшись от публики газетой.