"Хелен Диксон. Завещание Сомервилля " - читать интересную книгу автора

есть.
- Значит, по-вашему, это имеет смысл.
- Да, по данным разведки и бурения, там большие залежи, а две мои
старые шахты почти истощены и не удовлетворяют спроса на уголь в нашем
районе.
- То-то вам позарез нужна шахта "Этвуд", - не без сарказма заметила
Ева.
- Заблуждаетесь, - Маркус сдвинул брови. -К шахте "Этвуд" у меня
прежде всего сугубо личный интерес.
- Значит ли это, что, став ее собственником - если станете, - вы не
произведете там никаких пертурбаций?
- Напротив, непременно произведу. Расширю участок добычи и поставлю
новое оборудование. Уголь станем добывать на большей глубине.
- Вы, однако же, честолюбивы, мистер Фицалан, - заметила Ева тихо.
- Да, не стану отрицать, но расширение шахты "Этвуд" привлечет сюда
предпринимателей, производящих сталь, стекло, кирпич и так далее, а значит,
появится много новых рабочих мест. Людям будет где работать.
- Так-то оно так, но ведь чем глубже шахта, тем опаснее в ней
работать.
- Любая работа связана с известным риском, но все необходимые меры
безопасности будут приняты. Мы делаем веб, что от нас зависит, для защиты
работающих у нас людей. Кстати, в моих шахтах мальчики, причем только
старше девяти лет, заняты исключительно на самых легких работах.
- А женщины у вас работают, мистер Фицалан?
- Нет, и никогда не будут работать. Не женское это дело - трудиться
под землей в ужасных условиях.
Вот он какой, этот мистер Фицалан! Жалеет, выходит, работающих на него
людей, заботится о них.
И Ева прониклась симпатией к нему.
- Желаю вам, мистер Фицалан, преуспеть в деле создания новой шахты. А
что будет с этой - жизнь покажет, - сказала она, направляясь к экипажу.
- К нашей проблеме следует отнестись со всей серьезностью, - сказал
он, подсаживая Еву в экипаж, в углу которого дремала бабушкина служанка.
- Постараюсь. Но как бы я хотела, чтобы судьба шахты не зависела от
наших с вами отношений, мистер Фицалан. До свидания!


***

Тишина и спокойствие огромного дома действовали на Еву угнетающе.
Будущее представлялось ей длинной безлюдной дорогой, по которой она бредет
в полном одиночестве. И на нее накатывала тоска, какой она никогда не знала
прежде.
Желая от нее избавиться, она утром решила проехаться верхом. Благо
бабушка еще спала. Натянула на себя бриджи для верховой езды, велела груму
оседлать ее любимую лошадь, уселась на нее по-мужски, не обращая внимания
на косые взгляды слуг, и впервые после гибели отца отправилась на прогулку.
Одна, без грума. Так ей хотелось побыть одной! И забыть о Джеральде и
ожидающей ее безрадостной жизни.
Она скакала по знакомым дорогам, по которым не раз ездила с отцом, с