"Джозеф Д'Лейси. Мясо " - читать интересную книгу автора

это делал.
Для большинства забойщиков именно глаза животных были проблемой.
Торранс понимал почему - в молодости он и сам был забойщиком. Он знал, что
это самая мучительная работа на скотобойне. Разве можно равнодушно наблюдать
за тем, как меркнет свет жизни в тысячах пар устремленных на тебя глаз?
Разве можно не задаться вопросом, куда уходит этот свет? И ни разу не
усомниться в том, насколько благородно ты поступаешь?
Подобные мысли были неизбежны. Ведь каждая пара глаз, проходившая перед
забойщиком, имела свой характер и индивидуальность. Каждая пара глаз была
неповторима.
Ну и что с того, если Шанти выделялся среди работяг? Разве не плевать
на то, что он загонял себя едва ли не до смерти к концу каждой смены? Пока
он вовремя являлся на работу и безукоризненно выполнял свои обязанности,
Торранс был им доволен.
Каждому забойщику необходимо было какое-то занятие, которое помогало бы
отвлечься от работы. Если Шанти находил отдушину в беге, Боба Торранса это
вполне устраивало. Он даже мысленно улыбался, представляя себе, как
взмыленный Шанти бежит вечером домой.
Все складывалось как нельзя лучше.
Администрация предприятия давно уже усвоила, что забойщикам нужно
отвлекаться, иначе они долго не протянут. За долгие годы своей карьеры
Торрансу не раз доводилось видеть подобные срывы. Особенно ему запомнилась
трагедия одного молодого рабочего.
Забойщик Уили Паттерсон был веселым и открытым парнем, когда пришел на
завод. Каждый вечер, после смены, в заводском дворе он выделывал забавные
фигуры на своем велосипеде, хвастаясь своей удалью и ловкостью, и все дружно
хохотали над его проделками. Он был смышленым, искренним и преданным своей
работе. Толстокожему дураку по имени Эдди Валентайн, который тогда был
управляющим конвейером, Уили говорил, что может стоять на забое по две
недели подряд. Конечно, со стороны Валентайна было ошибкой позволить ему
это, но в те времена для рабочего люда существовали лишь религиозные
ограничения - и никакая техника безопасности или иные практические
соображения в расчет не брались.
Мальчишка работал в головной части конвейера, и сам был подобен одному
из его механизмов. Безостановочно вращалась цепь, поднималась алюминиевая
заслонка, открывая взору зажатую в маленькой клетке голову животного. Уили
вслух произносил заклинание: "Бог превыше всего. Плоть священна", после чего
спускал курок. Заслонка опускалась. Он нажимал кнопку, приводя в движение
конвейерную цепь.
Заслонка снова открывалась.
Голова.
Глаза.
"Бог превыше всего. Плоть священна".
Шипение. Свист.
Заслонка опускалась.
Счетчик щелкал, показывая новую цифру убитых животных.
Уили работал в таком режиме - две недели вахты, две недели отдыха - в
течение полугода. Каждый вечер он уезжал домой на велосипеде, который давно
стал атрибутом его цирковых номеров в заводском дворе. А на следующий день
его уже видели на привычном месте, на бойне, где он в одиночку расправлялся