"Андрей Дмитрук. День рождения амазонки (Цикл "Летящая" #6)" - читать интересную книгу автора

загоревшись собственной выдумкой, пыталась говорить как можно быстрее и
досадливо морщилась: о, сколь громоздка и неповоротлива словесная речь! -
Что, если вам прямо сейчас, за столом, совершить преображение? Любезный
друг... нет-нет, не возражать дочери именинницы! Ну-ка, сосредоточьтесь,
представьте, каким вы хотите себя видеть. Впрочем, я кое-что подскажу.
Первым делом надо помолодеть лет на тридцать; ну, рост, фигура, само
собой... Черные кудри и усы, как положено мадьяру! А потом подеретесь с
Ларри - из-за меня... Устроите поединок. Вы ведь были собственниками и
дрались из-за женщин, правда? Ну так я заранее желаю вам победы...
Собирайте волю! Считаю до трех. Один...
Внезапно Хельга резко осеклась, побледнела, уронила руки. Будто
вечерний ветерок тронул разгоряченные лица гостей. Будто темная птица
скользнула над столом, Но ни ветерка, ни птицы не было. Все почему-то
оглянулись на Виолу. А та, полуобняв ошеломленную Хельгу, доверительно
сказала капитану:
- Простите ее, Дьюла. Те, кто родился в наше время, не считают нужным
сдерживать свои порывы.
- Так ведь зла не видели, оно и понятно... - ответил, утирая пот, сразу
протрезвевший Фаркаш. - Но я теперь понимаю, что насчет меня вы правы.
Своим умом надо прийти...
Ларри бережно повернул к себе голову Хельги, и девушка, облегченно
закрыв глаза, прижалась лбом к его плечу. Из полутьмы вынырнул огромный
Роман с подносом, стал расставлять чайные причиндалы - тонкие, как мыльный
пузырь, чашки, пузатую сахарницу с чернеными серебряными щипцами. Он уже
взялся за ручку фарфорового чайника, когда его вдруг удержала Виола.
- Хватит пока, - сказала она неожиданно громким, озорным голосом. -
Дадим отдохнуть тамаде, гости дорогие? А заодно своим челюстям и
глоткам... Хочу танцевать!
И тут же серебристый, ниоткуда идущий, паутинно-нежный свет окутал
стол, и миндальное дерево, и плиты двора - до той черты, где были они
взломаны корнями сада. Виола легко соскочила со скамьи и встала,
запрокинув голову и подняв руки. Замшевая куртка, ковбойка с расстегнутым
воротом, джинсы под ремень и пыльные сапожки - все растаяло. Фаркаш едва
успел отвернуться. Спустя секунду он понял, что никто не следует его
примеру. Он снова взглянул на именинницу и увидел, как разворачивается,
покрывая до полу длинные смуглые ноги, темно-синее открытое платье. Поведя
обнаженными плечами, Виола достала из воздуха и приколола к лифу
шафрановую розу; покачалась на каблуках лакированных туфелек, сделала
пробный поворот. У края освещенного круга, на фоне сразу сгустившейся
мглы, мелькнула словно отлитая из стеарина узкобедрая фигурка Хельги,
облекаясь бледно-сиреневым платьем в белых цветах, с рюшами и кружевной
нижней юбкой.
Хельга первая пригласила на танец капитана, церемонно присев перед ним
и очаровательной гримаской прося прощения за свои выходки. Ненавязчиво
зашептал, защебетал кларнетом среди вкрадчивого струнного шума легкий
игрушечный фокстрот. Он был придуман кем-то недавно и записан в необъятную
фонотеку Сферы, но повторял настроение той поры, когда молодые люди,
одетые с цирковой элегантностью, переступали на зеркальном полу в свете
цветных гирлянд под нарастающий гул великих войн.
Ларри повел Виолу по всем правилам, щека к щеке, создав для такого