"Андрей Дмитрук. Уход и возвращение Региса (Авт.сб. "Ночь молодого месяца")" - читать интересную книгу автора

- Я разбил "Флаинг", - с неожиданным спокойствием доложил Регис,
поворачиваясь к вошедшим. - Он ударился о самую высокую из Рубиновых
Пирамид.
Нора невольно подхватила его. Врач помог ей, бормоча что-то о нарушении
режима и необходимости нового обследования. Неожиданно Регис оттолкнул
обоих.
- Да ну вас всех с вашими обследованиями, - сказал он, снимая свои
громадные очки. У Региса оказались серьезные, круглые серые глаза. - Я
разбил "Флаинг". Я уже месяц как здоров. Наверное, клетки сами
восстановились. Где Косов?
- Кажется, в Буэнос-Айреее, я не знаю точно, он почти не звонит. Милый,
это неважно, мы найдем его, я так счастлива, что ты...
- Хватит. - Он оттолкнул ее руки и снова встал. - Я несчастен... Я мог
за три секунды попасть в Буэнос-Айрес...
Норе стало по-настоящему страшно. Муж, не обращая больше внимания ни на
нее, ни на врача, захромал по комнатам. Заперся в ванной. Слышно было, как
он сдирает с себя бинты, только сегодня заботливо смененные
роботом-сиделкой, как болезненно вскрикивает, выдергивая из кожи шприцы,
щупы и электроды. Врач попробовал было штурмом взять дверь ванной, но
Регис жутко захрипел изнутри: "Вон из моего дома!" Нора словно ничего не
замечала. Врач пожал плечами и вышел.
- Где, черт побери, мой синий галстук? Ну, тот, в полоску?
Ему все еще было больно: он морщился, повязывая галстук. Нора жадно
рассматривала совсем новое, изборожденное следами катастрофы, впалое лицо
мужа.
- Господи, куда же ты?
- В аэропорт. В Аргентину. Не знаю. Провалиться бы мне.
Он шагает к лестнице в холл. Боком, неуверенно, неуклюже спускается,
поминутно спотыкаясь и язвительно хохоча:
- Ура, я прозрел! Какое счастье! Какая свобода! Какое богатство
впечатлений! Обратите внимание, насколько лучше и быстрее я теперь
передвигаюсь! Пожалуй, если плотно поесть, можно даже обогнать дождевого
червя...
Она выскочила из ворот на несколько секунд позже, чем Регис.
К мосту через реку бежало светящееся шоссе, по нему время от времени
бесшумно лилась размазанная скоростью хрустальная, туманная машина. Он шел
наперерез движению, шел странным, путаным путем, словно еще не научился
соразмерять свои усилия с преодолеваемым пространством. И вот упал.
Пытается встать на колени, как человек на льду...
Сияющий прозрачный автобус - скелет кита, наполненный огнями, -
мелькнул мимо Норы. Закричав, она бросилась вслед. Но автобус вдруг
свернул со светящейся полосы, сделал низкую воздушную пробежку над кюветом
и клумбой и опять вернулся на дорогу. Автоматика сработала безукоризненно.
...Регис глухо всхрапывал, уткнувшись в плечо Норы. Так он плакал со
времен замены погибших голосовых связок искусственными. Стоя на обочине
шоссе, Нора все крепче гладила волосы мужа, а он бесконечно повторял одно
слово, вобравшее боль, и страх перед возвращением к жизни, и счастье жить,
и жгучий стыд:
- Прости, прости, прости, прости...