"Андрей Дмитрук. Посещение отшельника (Авт.сб. "Ночь молодого месяца")" - читать интересную книгу автора

тоска по красоте и гармонии? Тоска, из-за которой и стал он
биоконструктором? Арефьев доел кружочек лимона, салфеткой промокнул рот и
пошел по залу. Ох, решительный народ Разведчики! Андрей Ильич холодным
потом облился, раскаиваясь, что пооткровенничал, но было поздно. Маленький
Арефьев галантно жужжал над ухом Элины, не показывая открыто в сторону их
столика, только так склонив лоб, чтобы актриса поняла, куда смотреть.
Пилот знал всех на свете. Через минуту Ведерников был позван и посажен
рядом с Элиной. Он не запомнил толком, о чем они тогда говорили. Так,
застольный треп, понемногу обо всем. "Биоинженерия? Но разве может быть
что-нибудь прекраснее человеческого тела?" - "Извините, какого тела?
Квазимодо или Дискобола? Диапазон слишком велик..." - "Если все будут
похожи на Дискоболов и Артемид, на Земле станет скучно". - "Тогда мы дадим
человеку пластичное тело, принимающее различные формы по его воле...
Сегодня ты один, завтра другой!"
Поговорили о только что прочувствованном витакле. Разнеженный Андрей
Ильич насыпал похвал, что было очень кстати: неприметный человек напротив
оказался режиссером. Впрочем, плевать было Ведерникову и на режиссера, и
даже на услужливого друга Арефьева. В скромной лимонной сорочке мужского
кроя, с черным грузинским браслетом на худом запястье, потягивала ледяной
"Либфраумильх" изумительная женщина и чуть ли не застенчиво улыбалась
вымученным остротам Ведерникова. Пахло от нее чем-то миндально-горьким,
непонятным и кружащим голову. Андрей Ильич стремительно сходил с ума и
чувствовал, что сходит, и было ему так страшно и сладко, что даже не
пытался остановиться...
...Чуть ли не самым трудным было потом, через двенадцать лет, когда он
_смог_ воспроизвести этот запах. Никому не пожелаю загружать целые
комплексы машин, толком даже не умея сформулировать задание. Какие букеты
выдавали машины! Одоэффектор травил и глушил Ведерникова чудовищными
смесями мускуса и горелой шерсти, мяты, формалина, орхидей - или это
одурманенный мозг подбирал аналогии?..
- Подождите, - сказала наконец Элина, радостно и растроганно отворяя
ореховые глаза. Глаза у нее были странной формы: правильно закругленные
сверху и как бы подрезанные прямым нижним "веком. Оттого и сиять умели
по-особому. Дорого бы дал Андрей Ильич тогда, тридцать лет назад, за такой
взгляд при встрече у живого театра.
Она так долго качала головой, не отрывая зачарованных глаз от лица
Ведерникова, что у того в глубине души, опоздав на треть века,
шевельнулось сожаление: а не рано ли он тогда отступил? Обиделся, видите
ли, на черствость, балованное дитя!
Но Андрей Ильич был мудр и сразу понял: годы. Сейчас она - по привычке
к самовнушению - навеяла себе сентиментальную грусть, а он, Ведерников,
выступает в роли материальной приметы давних лет наряду с какими-нибудь
воробьями или весенними лужицами.
- Я, я самый. И под театром торчал, и письма вам писал на семи
страницах, и стихи.
- Помню, - все так же завороженно глядя, нараспев сказала она. И опять
Ведерников понял, что речь идет не о нем, а о молодой Элине...


...Ты умница! Как ты тогда выступала по телевиту! В одной из своих