"Густав Даниловский. Мария Магдалина [love]" - читать интересную книгу автора

мест окрестностей Иерусалима - деревушка Вифания, Из высокой Вифании перед
путником расстилался чарующий вид на крутые побережья Иордана, синие скалы
далекой Пиреи, суровую пустыню Мертвого моря и неясный силуэт гор Моава.
Самая деревушка, окруженная венком буков и платанов, состояла из
нескольких скромных домиков, среди которых выделялся стоящий несколько в
стороне дом из тесаного камня, с деревянной галереей, поддерживаемой
красивыми резными столбами из кедрового дерева.
Двор и сад окружены были каменной стеной, роскошно увитой розами,
плющом, козодоем и другими вьющимися растениями. На всей усадьбе лежал
отпечаток достатка и бережливости: цистерна посреди двора прикрыта плитами
из тесаного камня, дорожки усыпаны щебнем. В небольшом, тщательно
возделанном саду - маслины, фиговые деревья, золотистые шелковицы, цветник
и небольшой виноградник. Украшением сада была редкая в здешних местах
величественная магнолия.
Усадьба эта принадлежала Симону, по прозванию Прокаженный, а
арендовал ее Лазарь, который вместе со своими сестрами переселился сюда с
берегов озера Геннисарет, из местечка Магдалы.
Неизмеримо тяжело было Лазарю покидать цветущую Галилею, но
неприятности, испытываемые от жены и ее родственников, стали так
невыносимы, что, согласно библейскому изречению:
"лучше жить в пустыне, чем со злой и сварливой женщиной", он из
чудесной плодородной страны переехал в безводную Иудею и поселился на горе
Елеонской, напоминающей своей свежестью и растительностью родные места...
Это был шаг необыкновенной энергии со стороны человека, который от
самого своего рождения был беспомощным, нелюдимым и неспособным к реальной
жизни мечтателем, погрузившимся в мираж смутных, неопределенных грез о
нездешних мирах, в глухую тоску о давно минувших временах
непосредственного общения с Предвечным, временах блестящих царей и
ревностных пророков избранного народа.
Слабый, с больными легкими, часто впадающий в длительные обмороки,
Лазарь только формально считался главою дома, в действительности же бразды
правления находились в руках предусмотрительной и хозяйственной Марфы,
которая неутомимо работала с самого раннего утра до вечерней звезды, В
этом труде, которому она иногда отдавалась с какою-то яростью, Марфа
находила исход своим буйным жизненным силам, прибежище от тяжелой заботы о
больном брате и от суеверного ужаса перед своей младшей сестрой Марией
Магдалиной, живущей в чаду безумия.
Недаром матери Марии, когда она носила ее, снилось перед самыми
родами, что от нее родится ветер, смешанный с огнем, - дочь ее с самых
юных лет стала оправдывать этот вещий сон.
Живая, как пламя, впечатлительная, необычайно привлекательная, и в то
же время рассудительная, в детские годы она была радостью и светом своей
семьи. Но по мере того, как развивалась ее грудь, тесно становилось ей
дома, душно и неуютно на узкой циновке девичьей спальни. Что-то неведомое
гнало ее в луга, рощи, вольные поля, на пригорки, к водам, где она вместе
с пастухами отдавалась своевольным шалостям, лукавой беготне, а потом
тайным поцелуям и мимолетным ласкам, от которых расцветала ее красота и
загоралась ее кровь.
Еще узкая в бедрах, она уже пользовалась славой несдержанной
ветреницы, а вскоре потихоньку стали шептать, что и девичество ее