"Марина Добрынина. Империя под угрозой (Для служебного пользования) " - читать интересную книгу автора

Вызываю по селектору Андрея:
- Слышь, Андрюха, давай, веди Ланковича в комнату для бесед.
- Есть! - рапортует мой личный помощник, - участие примешь?
- Ага. Минут через десять, как обычно.

Десять минут нужны для того, чтобы заключенный успел осмотреть комнату
для бесед, как мы неофициально, и даже как-то стыдливо, называем пыточную.
Человеку, который попадает туда впервые, есть, на что посмотреть, очень
любопытные инструменты имеются. Впрочем, большая часть находящегося там
барахла используется только для устрашения, я и сама не знаю точного
назначения 70 % этих предметов. У меня в Вышке по пыткам, знаете ли, трояк
был. У меня специализация другая.

Охранник открывает передо мною дверь и сам проходит первым. Из
соображений безопасности. Ланкович сидит на полу (зачем? Там же скамеечка
стоит! Жертву произвола из себя, изображает, что ли?), скованные наручниками
руки лежат на коленях. Он смотрит на дверь, ну и, соответственно, на меня в
ней появляющуюся. Напряжен и испуган. Успел, видимо, ознакомиться с
обстановочкой. Это хорошо. Быстро пробегаю взглядом по рукам и лицу,
отыскивая следы побоев - таковых не обнаруживаю. Это тоже хорошо. Правильно.
Регламент не допускает избиение подозреваемых до начала опроса. Не наши это
методы. А первой общаться с ним буду я.

Представляюсь:
- Следователь Святейшей Инквизиции Его Императорского Величества Мастер
третьего уровня Майя Дровник. У Вас есть, что сообщить мне до начала опроса?

Молчит. Смотрит на меня снизу вверх темными злыми глазами и молчит.
Так, значит сказать ему нечего. Не страшно. Сейчас исправим ситуацию.

Быстро провожу первичный опрос: кто такой, как зовут, кто родители, где
работает и так далее. Отвечает, вроде как через силу, но хоть говорит.
Перехожу к главному: прошу назвать имя поставщика.
- Я нашел эти книги, - отвечает Ланкович и ухмыляется.

Ну-ну, поухмыляйся, радость моя, пока есть чем. Улыбаюсь ему очень
доброжелательно и мягко произношу
- Вы знаете, что я уполномочена применить к вам пытки?

Шикарная фраза - я ее периодически кому-нибудь говорю. Почти всегда
действует. Он бледнеет, ухмылка, все еще оставаясь на его губах, теряет
выразительность. Ланкович напряженно молчит.
- Пытки, - продолжаю я вкрадчиво, - вплоть до психологического разлома.

И это правда. Преступление, совершенное этим молодым человеком,
относится к числу тяжких. Регламент предусматривает возможность применения
разлома, но только, когда использованы все остальные методы. Я пристально
смотрю в глаза подозреваемого, с удивлением обнаруживаю в нем большой запас
неактуализированной силы, потихоньку увеличиваю нажим. Он сопротивляется, но
я знаю, что, если будет нужно, справлюсь с ним без труда. Уменьшаю