"Е.Л.Доктороу. Билли Батгейт" - читать интересную книгу автора

пристально следил за ним, как за магом. Ирвинг вытащил зажигалку и поднес ее
к сигаре. Мистер Шульц, не торопясь, прикурил ее, перекатывая пальцами,
чтобы она прикурилась равномерно; через далекий и неясный шум моря и
перестук мотора, я услышал его мощные вдохи. Сигару трудно раскурить. Я
увидел облако дыма, ползущее по щекам и бровям, отчего лицо его увеличилось.
Зажигалка погасла, Ирвинг вернулся на прежнее место, мистер Шульц откинулся
на скамье. Сигара тлела в углу рта и наполняла каюту дымом, неприятным и
удушливым в помещении.
- Пусти свежий воздух, парень, - велел мне босс.
Я выполнил приказ с присущим мне рвением. Повернулся и, привстав на
скамье, сунул руку под занавесь, щелкнул ручкой и открыл иллюминатор. Ночь,
коснулась моей руки, вся ладонь стала мокрой.
- Темновато для ночи, а-а? - вопросил мистер Шульц. Он встал и подошел
к Бо, который сидел лицом к корме, опустился перед ним на корточки, как
доктор перед пациентом. - Ай-яй-яй! Ирвинг, мужика всего трясет. Когда же
цемент застынет, Бо совсем замерз!
- Уже скоро, - ответил Ирвинг, - Чуть-чуть.
- Чуть-чуть подождать, - сказал мистер Шульц, будто Бо нуждался в
пояснении. Он извиняюще улыбнулся, встал и по-братски приобнял Бо за плечи.
Тут вступил Бо и то, что он сказал, удивило меня до крайности. Это были
не те слова, которые мог сказать новичок или обыкновенный человек: в такой
ситуации его слова больше чем все ремарки мистера Шульца дали мне понять, в
какую область наглости, вызывающей смелости к жизни, шагнули все эти
мужчины. Это было другое измерение. Возможно его слова были всплеском
отчаяния или опасным средством привлечь полное внимание босса: мне никогда
не приходило в голову даже сама возможность того, что человек в таких
обстоятельствах, остро чувствуя подступающую смерть, может контролировать
то, как скоро она придет. Он сказал: "Ты - говно, Голландец!"
Мне сперло дыхание, а мистер Шульц только качнул головой и вздохнул.
- Сначала ты упрашиваешь меня, а потом - ругаешься, - сказал он.
- Я тебя не упрашивал, я сказал тебе, отпусти девчонку. Я думал ты еще
остался человеком. Но ты - говнюк. И когда ты не можешь найти говно, ты
идешь в сортир и суешь свой нос прямо в очко. Вот, что я о тебе думаю,
Голландец.
Бо не мог видеть меня, он сидел ко мне спиной. Крутой мужик. Красивый
по-мужски, блестящие черные волосы зачесаны назад, никаких холостяцких
хохолков, загорелое, как у индейца, лицо с выступающей вверху костью скул,
полные губы правильной формы, мощный подбородок - все это покоилось на
утонченной шее, которую воротник и галстук облегали плотно и элегантно. Даже
сгорбившийся от стыда за свою беспомощность, черный галстук - вкривь на
белом воротнике, черный сатиновый смокинг - притянут веревками к плечам,
отчего поза Бо выглядела жалкой, а взгляд - униженным, он выглядел достойно
и я видел в нем класс и мощь представителя славного племени знаменитых
гангстеров великого времени.
В порыве смущенной преданности или просто думая как секретный судья,
решение по делу которому еще не принесло должного удовлетворения, я
размышлял о том, что мистеру Шульцу все-таки не хватает некоего качества или
доли элегантности, которая есть у связанного пленника. Правда заключалась в
другом: даже в самом лучшем костюме мистер Шульц не смотрелся, он страдал от
портных из-за самого себя, как к примеру, ничего не могут сделать с собой