"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу авторавыздоровления.
Однако мне не нравился в ней дух благотворительности - не жизнь, а сплошная пропаганда, а что спокойная - ну так тем хуже! Я даже винил себя в том, что с удовольствием пользуюсь покоем в этом привилегированном доме. Здесь нельзя было быть самим собой, нельзя было хныкать, нельзя было жаловаться и капризничать, а только лишь выказывать благодарность. В этом раю меня угнетало ощущение несвободы, и, когда пришла пора уезжать, я обрадовался. Сейчас я вспомнил, что мне принес однажды Дональд, когда я был еще очень болен и лежал в той детской палате. Вообще-то, это был подарок от одного из его приятелей - Сеймура, или Ирвина, или Берни, не помню от кого именно. Значок на лацкан в виде огурца. Такой забавный. Огурец символизировал фирму "Хайнц-57", его давали тому, кто посетит павильон "Хайнц" на нью-йорской Всемирной выставке. - Когда поправишься, - сказал Дональд, глядя, как я верчу в пальцах значок, - сходим на Всемирную выставку. - А ты ходил уже? - спросил я. - Нет, - отозвался брат. - Без тебя мы не пойдем, сам знаешь. Мы уж сходим все вместе. Мама, папа, ты и я. Всей семьей. ТЕТЯ ФРЕНСИС Не знаю, что бы такое рассказать тебе про твоего отца. Ну, такой был вольный духом, что ли. В детстве особой близости между нами не было. Я была центре, в "Этичке". Так мы называли центральное отделение "Этико-культурного общества", где собирались евреи. В верхне-ист-сайдском отделении собирались ирландцы. В "Этичке" я обучалась хорошим манерам, музыке, поведению за столом, всяким таким утонченностям. "Этичка" задала мне направление в жизни. А Дэйв всем этим не интересовался. Совершенно был неуправляемый. Хорош собой, умен, но мне с ним очень трудно приходилось. Задевал моих подруг. Как придут к нам - дразнится, прямо проходу не дает. Или вообще на порог не пустит. Как-то раз одна из подружек пришла, в первый раз в жизни надев туфли на каблуках, так он погнался за ней, она по лестнице вниз, он следом, у нее каблук застрял в ступеньке - и пополам. Она так плакала! Он тоже тогда расстроился, хоть виду и не подал. Сестра Феликса Франкфуртера тоже была моей подружкой. Эти Франкфуртеры были такими же бедными, как и мы. Мы жили на улице Гувенар. Раз в неделю мы с девчонками ходили с Нижнего Ист-Сайда в оперный театр Музыкальной академии на 23-ю улицу. Каждой давали на это пятьдесят центов. Билет стоил двадцать пять. Двадцать пять центов предназначались на трамвай, но мы на них покупали букетики фиалок и ходили в оба конца пешком, всю обратную дорогу распевая только что услышанные арии и очень гордясь при этом своими чудными фиалками. Помню, я там смотрела "Страну игрушек", хотя, должно быть, это позже было, когда я пошла в старшие классы. Дэйв был мечтателем, в школу вечно опаздывал. Утром, собираясь, начнет надевать носки, туфли и вдруг забудется и сидит - забыл, что надо бы носок натянуть. |
|
|