"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

прочь. Он хрипел, задыхался, глаза у него выкатывались из орбит, он пытался
сорвать с себя когтистую хватку этой руки; в ходе борьбы его голова то
исчезала, то появлялась вновь, и подчас это бывало так реалистично, что я с
криком бросался к двери, умоляя его прекратить, я подпрыгивал, хватался и
повисал на злодейской руке убийцы, которая, разумеется, была его
собственной. То, что я знал, в чем состоит фокус, не имело значения, страшно
от этого бывало ничуть не меньше.

Дни удлинялись, я гулял все дольше. Даже по вечерам ветер дышал теплом.
Новенькие листочки бирючины были бледно-зелеными. Все больше открывалось
окон, все больше народу выходило из дверей: женщины с колясками, ребятишки,
вечно занятые игрой. Самые трудные и дерзновенные игры я изучал впрок, ко
времени, когда я дорасту до них: играя в шарики, например, во-первых,
непременно падаешь в сточную канаву, а во-вторых, лучших из них тут же
лишаешься; а еще был чертовски трудный "раскидай-на-лопате", в котором по
маленькому красному мячику, подвешенному на длинной резинке к лопаточке,
надо ударить так, чтобы он отлетел и снова вернулся к лопатке так, чтобы по
нему опять ударить. Тут главное ритм. К тому же еще самые разные варианты
бейсбола, вплоть до ступбола, панчбола и стикбола; да еще игры с мячом, где
используются стены домов или трещины в тротуарах, такие, как "штандер" или
"ударь-палка".
Сразу же, конечно, и мороженщики стали появляться - идет нога за ногу,
колокольчиком позванивает, пока не прибежит какой-нибудь ребятенок.
Торговать мороженым "Бунгало" приезжал грузовик с крышей, похожей на
"домик-пряник". Мороженое "Привет" было на палочке, стоило в два раза
дороже, целых десять центов, зато если тебе попадется палочка, на которой
выжжено слово "Привет", то полагалась еще одна порция бесплатно. Со всеми
этими моторизованными корпорациями конкурировал стойкий чумазый Джо.
Картошечник был теперь наряжен по-весеннему - в соломенную шляпу с выдранным
верхом, а его тележка переоборудована под мороженое. Как всегда безучастный,
Джо за два цента доставал черпаком шарик льдистого мороженого, который
поливал мерзким сиропом на твой выбор - вишня, лимон, лайм. Все вместе
выдавалось в маленьком гофрированном бумажном стаканчике, таком пористом,
что вскоре он становился одного цвета с сиропом.
Зато тележку зеленщика Гарри выходили встречать уже матери; в ее
ячейках рядами и ярусами выставлялись фрукты и овощи - все чисто вымыто,
цены надписаны на бумажных пакетах, пока что еще плоских, сложенных и
заткнутых за перекладины перед каждой ячейкой. На трех цепях свисали
пружинные весы. Гарри был коренастым, краснолицым мужчиной с грубым голосом
и несколько шаманскими методами торговли. Заворачивая пакет одному
покупателю, он одновременно выкрикивал в направлении окон весь каталог
имеющихся товаров с упором на то, как они хороши и какие честные у него
цены, ведя как бы двойное общение - тихий голос для клиента уже
обслуженного, громкий, на всю округу, для того, который еще на подходе. Еще
мне нравился у Гарри его мерин - существо древнее, блохастое, с изъеденной
ранами спиной, - он жевал овес из своей торбы, как бы специально разжигая
мой интерес к себе: медленно, но неутомимо, и глаз при этом застывший, будто
полон высоких дум.
Реже появлялись точильщики ножей и ножниц; стоя прямо в кузове
грузовика, такой точильщик ногой вращал педальный привод своего визжащего