"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

представлении все, что исходит изнутри тела, было в той или иной степени
отвратительно; сюда же я причислил и щенков. Однако им сразу нашли
просторный неглубокий ящик и из него, набросав внутрь рваной бумаги, сделали
питомник, а собака Пятнуха, которая поразительным образом оказалась
удостоенной титула Матери, улеглась там же кормить их; со временем щенков
раздали.
Все это, как утверждал мой брат, естественным образом налагает
пожизненные обязательства. На Пятнуху по отношению к нам и на нас по
отношению к ней. Как можно, столько прожив вместе, выкинуть теперь ее вон?
Неужто нет ничего святого? Можно ведь изыскать другие, менее крутые меры.
Скажем, он пылесосил бы весь дом каждый день. Да, он к этому готов, вполне
серьезно! Или пусть Пятнуха гуляет побольше на улице. Он взялся бы
отдрессировать ее, чтоб не сбегала. А то можно посадить ее в подвал. И так
далее.
В спорах Дональд был дока - еще бы, примерный ученик, умеющий поставить
себе на службу любую науку, от естественных до этики и психологии, извлекая
из них разнообразнейшие доводы, но ни один, похоже, не срабатывал.
- Так нечестно, - сказал он, готовясь привести соображение, которое мне
показалось верхом изобретательности, - нечестно, чтобы вся семья лишалась
собаки только из-за того, что у одного недоростка течет из носа.
При этом он думал все же, что еще есть время, что не закончена еще пора
переговоров, и, видимо, так думать ему давали повод родители. Уже разучивая
со мною страстную протестующую речь, с которой я должен был выступить от
своего имени (и я на самом деле, несмотря на непрестанный чих и слезоточивый
кашель, рад был бы это сделать), Дональд одновременно уговаривал приятелей,
чтобы кто-нибудь из них забрал Пятнуху на время к себе. Замысел у него был
такой: собаки нет, я продолжаю выказывать симптомы непрекращающегося
аллергического невроза, тем самым демонстрируя, что Пятнуха не виновата и ее
можно вернуть в дом. Как бы то ни было, однажды утром он ушел в школу, и в
его отсутствие родители нанесли удар: с помощью друга нашей семьи дантиста
Эйба Перельмана, жившего через улицу, отец, специально ради этого
пожертвовавший рабочим днем, взялся переправить Пятнуху в некое заведение
под названием "Собачкин домик". Там о Пятнухе будут заботиться, она будет
играть с другими собачками. Пройдет день-другой, и даже скучать по нас она
перестанет. Я очень встревожился, требовал разрешения обнять собаку, пусть
это даже и вызовет приступ астмы. Запрашивал детальные описания этого
"Собачкина домика", хотел, чтобы полномочия заведения были мне предъявлены
доказательно, потому что я не маленький, не собираюсь всю жизнь только за
юбку держаться да нюни распускать. От меня не укрылся ни тот тяжелый,
значительный взгляд, которым обменялись отец с доктором Перельманом, ни
плохо скрытая ухмылка последнего, с которой он уверял меня, что там, куда
собака отправляется, ее будут любить еще больше, чем у нас дома, - все это я
заметил, однако решил поверить, что ничего дурного не произойдет.
Чувствовал, что верить нельзя, а все же стоял, полный сомнений, насилу
усмиренный, стоял на тротуаре и смотрел вслед Перельманову "плимуту", из
окна которого торчала голова Пятнухи: ее тоже, точно как меня, от езды с
доктором Перельманом нестерпимо укачивало.
Когда из школы вернулся Дональд, не обнаружил Пятнухи и выслушал мой
отчет, он пришел в ярость. Его зеленые глаза расширились.
- И ты поверил в эту брехню про "Собачкин домик"? Да они ее на