"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

недоумении, правда довольно точно предчувствуя возможные последствия. Когда
мать сердилась на отца, точно ухватить причину ее неудовольствия я не смог
ни разу. Так, потому что так надо. Кое-что, правда, удавалось понять,
подслушивая их споры поздними вечерами, когда считалось, что я сплю. Однажды
я случайно присутствовал при телефонном разговоре матери с ее подругой Мэй.
Телефон стоял у нас в передней, а я сидел на кухне, ужинал. Я уловил одну
лишь фразу: "Десять центов за танец". Не знаю, каким образом, но я
догадался, что мать говорит о Норме. Я не понял, что, собственно, она имела
в виду, но сказано это было столь многозначительно, тоном такого морального
превосходства, с таким отвращением, замешанным на сарказме, что я сразу же
сделал вывод: неправда, нарочно наговаривает. И решил по-прежнему посещать
их дом. Это был не тот случай, когда я мог позволить себе унизиться,
действуя по чужой указке. Мать вообще умудрялась так навязывать свою волю,
что это лишало тебя всяческого достоинства. Однажды я показал ей
напечатанную на задней обложке книжки комиксов рекламу пневматической
винтовки. Мне захотелось такую винтовку, и я попросил разрешения копить на
нее. "Совсем одурел, - отозвалась мать. - Даже слышать про подобную чушь не
желаю!"
И все же тот случай что-то такое высветил, что прежде мне в глаза не
бросалось. Поднимаясь по лестнице к Мег, я теперь каждый раз с надеждой
ждал, что Норма окажется дома. Уже и сам за собой замечал это, ощущая в
груди странное волнение, которое росло с каждым вдохом, словно я делал
что-то очень нехорошее, хотя совершенно не понимал что. Когда матери Мег
дома не было или когда она в то время, пока я сидел у них, куда-нибудь
уходила, я чувствовал разочарование. Мне становилось уже не так интересно. А
вообще, она меня как увидит, всегда сразу улыбается, улыбается... Глаза у
нее были большие, широко расставленные и большой рот. Она была очень добрая.
Иногда она принимала участие в наших играх. Сядет, бывало, с нами на пол, и
так нам хорошо втроем!

19

Пришло первое письмо из отеля в горах. "Дорогие мама, папа и Эдгар", -
начал его брат, в извечном своем стремлении к порядку расставив всех по
местам, которые отводились нам в его сознании. Особенно меня восхищал почерк
Дональда. Письмо он написал чернилами на нелинованной бумаге, причем без
единой кляксы и ровными-ровными строчками. Чистописание было из тех
предметов, что шли у меня плоховато, поэтому я тщательно изучил письмо и
переписал его. Перечитывая, я как бы слышал голос брата - он так здорово все
объяснял, и теперь я прямо так и слышал, как он растолковывает, что там к
чему в отеле "Парамаунт", при этом всячески стараясь, чтобы нам было
понятно. Он писал, что много работает и этим доволен. Самое неприятное, что
некоторые из постояльцев отеля заказывают вещи, которые "Кавалерам" не
сыграть - не выучили еще. А слушать одни и те же песенки каждый вечер людям
надоедает. Не мог бы отец как можно скорее прислать ноты к песням, список
которых прилагается? А он попытается выкроить время и разучить их, хотя все
не так просто, потому что дирекция требует, чтобы они днем дежурили на
озере. Зато он уже здорово загорел, да и кормят неплохо. Кстати, для горного
климата характерно, что, каким бы день ни был жарким, вечерами здесь всегда
прохладно. Родители читали и посмеивались, хотя, на мой взгляд, ничего