"Э.Л.Доктороу. Всемирная выставка" - читать интересную книгу автора

особенно смешного там не было. Отец пообещал кое-какие ноты выслать немедля,
пока "Кавалерам" не ударили в гонг. Это он намекнул на радиопередачу "Кто во
что горазд". Там состязались музыканты-любители, и, если кто играл плохо,
ведущий ударял в гонг: дескать, хватит. Все это было так обставлено -
обхохочешься, хотя и понятно, что тому, кто месяцами, может, репетировал, не
до смеха: он-то небось думал, подготовится, по радио выступит, и ему тут же
контракт и всякие гастроли. А вообще, там большие забавники попадались. На
чем только не играли: на стаканах, налитых водой до разного уровня и
по-разному звучащих; на двуручных пилах - согнув полотно и водя по нему
скрипичным смычком; на ложках, на зубах - по ним щелкали ногтями, и даже на
щеках, по которым хлопали себя, разинув рот. Этим всегда били в гонг. Еще
были умельцы, заменявшие собой целый оркестр, мне они нравились больше всех,
но им тоже били в гонг. Однако среди них встречались большие виртуозы. На
гитаре бренчит, при этом у него губная гармошка к шее приделана да рожок к
стулу присобачен, а он еще ногами в барабан бьет, локтями берет аккорды на
фисгармонии и привязанной к голове палочкой лупит по тарелкам. У них, у этих
оркестроидов, не совсем, конечно, настоящая музыка получалась, скорее нечто
другое, механическое, слегка враздрызг и наперекосяк, словно играет шарманка
или механический органчик, и все-таки, когда мне подворачивался случай
послушать какого-нибудь такого оркестроида, я всегда слушал.
Отец по этому поводу рассказал мне историю, как когда-то давным-давно в
Нижнем Ист-Сайде было варьете, где работал скрипач по фамилии Романов,
который прославился тем, что играл "Полет шмеля", держа скрипку за спиной.
"Иммигранты обожали Романова, они считали его лучшим скрипачом в мире,
потому что он умел играть на скрипке, держа ее за спиной, - продолжал
отец. - Даже великий Хейфец так не умел. Даже Фриц Крейслер". Отец поглядел
на меня и широко улыбнулся, медля, пока я не ухватил мысль, опускать брови.
Мысль-то я ухватил, но оркестроиды эти мне все равно нравились.
Более серьезная проблема в отношении брата наметилась, когда нас пришла
навестить бывшая хозяйка миссис Сегал. Оказывается, госпожа Сегал с мужем
ездила на недельку отдохнуть в тот самый отель "Парамаунт" и очень
обрадовалась, обнаружив там Дональда.
- Но вы бы глазам своим не поверили, в каких жутких условиях там этих
ребятишек держат, - сказала она. - Лачуга, матрасы на пол брошены, как у
каких-нибудь батраков на плантации. Водопровода нет, а душ прямо под
открытым небом, на лодочной станции.
Мать лишилась дара речи.
- Так-то я, может, ничего бы и не сказала, - продолжала миссис Сегал, -
но я ведь знаю, какое вы этому придаете значение.
- Он нам не сообщил, - проговорила мать.
- Ну разумеется, - хмыкнула миссис Сегал. - Понятно, мальчишки - им это
не важно. Дай им волю, они в Букингемском дворце будут ходить немытыми. -
Произнося все это, миссис Сегал держала меня за подбородок. Ей ситуация
представлялась чрезвычайно забавной. - Но уж Дональду там раздолье, - вновь
обернулась она к матери. - А как же - большой начальник. Девицы за ним
бегают толпами.
Когда пришел домой отец, мать передала ему сказанное госпожой Сегал.
- Я требую, чтобы он возвратился домой немедленно, - заключила она. -
Он там живет в грязи. Отправь ему телеграмму. А понадобится, так сама поеду
и заберу его из этого свинарника.