"Кристина Додд. Грешный и влюбленный " - читать интересную книгу автора

казалась такой безжизненной, что можно было подумать, у него не ноги, а руки
отнялись. Но стоило Силван взяться за эту ладонь, как ока ощутила заряд
энергии, которая, казалось, рвется наружу из этой плоти. Не приходилось ей
прикасаться к человеку, до того живому, что все в нем будто звенело, как
натянутая струна. Словно бы Ранд был источником жизни, питающим этот мир -
и, значит, если Ранд умрет, то и миру придет конец.
Какая только чушь не придет на ум, подумала Силван и решила, что это
все от усталости.
Она осторожно проткнула кожу иголкой, стараясь подцепить кончик занозы.
- Будет больно.
- Знаю.
Силван поразилась какой-то странной интонации его голоса: казалось, что
ему чуть ли не доставляет удовольствие испытывать боль. Она вонзала иглу все
глубже и глубже под кожу, но Ранд все терпел, и стоицизм не изменил ему даже
тогда, когда она полила всю рану остро пахнущей жидкостью из темной
бутылочки, чтобы не было нагноения.
Может, он решил, что лучше уж боль чувствовать, чем вообще ничего?
Может, радовался, что хотя бы руки у него еще чувствительность не потеряли?
- Ну, вот и все. - Силван завинтила крышку от бутылки. - Больше ничего
не беспокоит?
- Нет.
Она начала спускаться с высокой кровати, но он ухватил ее за плечо
здоровой рукой.
- Постойте.
Она удивленно поглядела на него.
- Я хочу попросить у вас прощения.
- Сэр?
- За своего брата.
Силван даже остолбенела от неожиданности. Но изумление тут же сменилось
злостью, и она стряхнула с себя его руку.
- Вы за брата извинения просите? После всего, что вы творили сегодня?
Ранд открыл было рот, но не нашел что сказать и лишь озадаченно почесал
в затылке.
- Ну, мне это в голову как-то не приходило. Но вот за брата я хочу
извиниться.
- Вас надо...
Он поднял бровь и ухмыльнулся:
- Отшлепать?
- Пристыдить. Неужели вам не совестно?
- С чего бы? Может, я и невыносим, но ведь не я вас сюда заманил.
- Откуда вы...
- Откуда я знаю? - Он ухмыльнулся. - Что-что, а методы Гарта мне хорошо
известны. Могу себе представить, что он вам наплел: "Бедный Ранд, он
прикован к постели, еле в кресло на колесах перебирается. Совсем зачах. И
жить ему не хочется".
Точь-в-точь такими словами Гарт ее и уговаривал. Силван покраснела, а
Ранд, заметив ее смущение, довольно расхохотался.
- Гарт - человек неплохой, но наш отец растил его как будущего герцога.
А поскольку отец был уверен, что выше герцога Клэрмонтского только святые
апостолы да сам Господь Бог, Гарт и привык, что все на свете ему подчиняются