"Кристина Додд. Грешный и влюбленный " - читать интересную книгу автора

- С утра обо всем поговорим.
Гарт кивнул, потом обратился к Бетти:
- Соберешь людям что-нибудь поесть, когда они вернутся?
Она кивнула, губы у нее совсем побелели.
- Чаю им поставлю с печеньем. Но я их на порог не пущу, пока не найдут
мисс Силван.
Подойдя к Ранду, Гарт положил руку на плечо брата.
- Иди спать. Мы ее отыщем. Измотанность Ранда давала себя знать.
- Иди в постель, - повторил Гарт. - Да и что ты так встревожился?
Силван - медсестра. Я готов поспорить, что она покрепче любого из нас.
А Ранд вспоминал дрожащий голос Силван и ее полные слез глаза, когда
она рассказывала о своей боли и муке. Он помнил, что печаль все время ходила
за ней по пятам - все то время, пока Силван жила в их доме.
Потом он представил себе, как она ходила по полю битвы, после сражения,
подумал про ее работу в госпитале, про ее силу - только сильный человек так
смело смотрит в лицо действительности, иногда суровой и неприглядной. Она -
сильна. И никто не знает, насколько она сильна. Она была единственной
женщиной, от которой он зависел, на которую он мог положиться, единственной
женщиной, которая не боялась ни его, ни за него. Она бы не бросила его
тогда, на обрыве, над морем, не будь уверена в его способностях и
возможностях. Она хотела доказать, что верит в него.
Неужто ему не под силу выказать такую же веру в нее?
- Хорошо, я отправлюсь к себе, но ты мне обещай...
Гарт поднял руку.
- Клянусь: пришлю к тебе Бетти, как только Силван отыщется. - Он
двинулся к двери, но, не дойдя до нее, обернулся. - Только вот что... Скажи
мне одну вещь... Какое безумие могло выгнать мисс Силван из дому?
- Да не безумие, - сказал Ранд. - Тупость. Моя собственная дурь, и я
никогда себе не прощу, если...
- Если она станет следующей жертвой того умалишенного?
Ранд с силой сжал ручки кресла и тихо, как заклинание, произнес,
обращаясь больше к себе, чем к брату:
- Ничего страшного с ней не произойдет.

***

Что за дурь погнала ее из Клэрмонт-курта, где тепло и светло? Ветер в
Буковой ложбине задирал ее юбку и сводил кожу судорогой озноба, но ответа не
предлагал. По крайней мере, такого ответа, который бы ее устроил. Наверно,
она могла бы винить изрядное количество бренди, весь это тяжелый день или
бесцеремонность Ранда, но, по правде говоря, это ее глупость, и больше
ничего, вышвырнула ее за дверь. У нее не было никаких причин для воскрешения
воспоминаний о Брюсселе, и уж совсем незачем было делиться ими с Рандом.
Правда, успокаивало хотя бы то, что хватило ума отказаться от намерений
Ранда утешать ее в свой постели.
Силван остановилась, сняла туфлю, вытряхнула оттуда камешек.
Да и чего это ей в голову взбрело порезвиться на воле? Что это решает?
Она действительно обожала свежий воздух, шум моря и чувство свободы. Но
сейчас вокруг царил непроглядный мрак, и, признаться, Силван стало не по
себе. Детство ее прошло по большей части в Лондоне. Свет струился из окон,