"Хаймито фон Додерер. Последнее приключение (В духе рыцарского романа)" - читать интересную книгу автора

шествовал медленно, и юношу охватило странное смятение, ему даже пришлось
усилием воли взять себя в руки, как будто его ожидало впереди некое
решение - его, брошенного в пустоту между пропастью отчаяния и синим небом
надежды.
Настал момент почтительного поклона. И встречен был этот поклон так
приветливо, что почти все опасения улетучились.
- Смотрите-ка - мой крестник! - сказал престарелый марешаль. - Не
хотите ли ненадолго составить компанию старику, сын мой?
Говен еще раз поклонился - по обычаям того времени, не низко, а лишь
слегка, и чуть заметно развернувшись в поясе.
Солнце пронизывало листву белым дождем светящихся стрел.
Они пошли рядом; сеньор Говен придерживал шаг - дань уважения юноши к
медлительности старца.
Но подобно тому, как всякий юноша, если только он благороден и чист, не
ощущает под старческим взглядом той ершистости, той настороженности,
которые обычно давящим обручем стискивают его сердце, так и Говен
почувствовал благотворное облегчение - будто после долгой скачки ему
расстегнули панцирь, - когда марешаль, не обинуясь, сразу приступил к
делу, столь глубоко и столь болезненно задевавшему юного рыцаря с тех пор,
как он прибыл сюда.
- Я вижу, вы все печалитесь в последние дни, сеньор Говен. Точнее, со
дня прибытия этого рыцаря из Фронау. Но оно вовсе не такие чувства должно
в вас вызывать.
- А какие же? - спросил Говен простодушно, тихим голосом.
- Поверьте мне, юноша, часто человек в сердечной тоске своей намеренно
не желает выглянуть в широкий мир, хотя именно там один-единственный
взгляд мог бы обнаружить выход. Но тоска эта слишком любит и лелеет
собственную слепоту.
- Но я-то свое несчастье ясно вижу!
- Да вот только его и видите. И заплутались в нем, как в дремучем лесу.
Не страшитесь топора, именуемого рассудком, - он способен прорубить вам
путь. И тогда, может быть, вы увидите перед собой просторы, увидите
солнце, о котором не отваживались мечтать.
- Я не отваживался питать надежду, а если и отваживался, то сразу же ее
подавлял.
- Не о надежде или страхе я веду речь, мой друг. Стать выше и того и
другого я вам, конечно, настоятельно советую. Но в какое бы положение ни
поставила нас судьба, надо уметь обращать его себе на пользу. Уметь
видеть, что в этом положении можно сделать. Вот и выходит, что лишь от нас
самих получает свое острие стрела, даже когда она уже летит по воле
господа, и в этом-то непостижимом чуде, думается мне, проявляются истинное
достоинство и ценность человека. Тут немногое нужно - только ясный взгляд
и послушная, твердая рука. Если на эти добродетели уповают государственный
муж, полководец, художник, которым их великие дела, однажды провиденные и
осознанные, придают силу и смирение также и для свершения всех малых дел,
постоянно сопутствующих великим, то я не вижу причин, почему бы
влюбленному юноше не руководствоваться тем же правилом в его деле - отнюдь
не малом, это я прекрасно понимаю еще и сейчас, хотя уже стар.
Он смолк, остановился на дорожке, вглядываясь в мерцающую сетку
солнечных бликов на древесных листах, и лицо его время от времени