"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

Улицы тоже были еще пустынны. Хвостик ходил ведь не только в Пратер.
Тогдашним набережным далеко было до того совершенства, коего они достигли
за последние два десятилетия. Но появились уже улицы - именно в ту пору, -
застроенные новыми домами. Они еще и сегодня, поскольку фасады никаким
изменениям не подверглись, отпугивают нас своими украшениями.
Главная аллея Пратера, прямая как стрела - подзорная труба, оптический
прицел, - идет между каштанов от Пратерштерн до так называемого
"Увеселительного домика". В то время Хвостик еще не был знаком с Харриэт
Клейтон. Красноватые крошки дубового корья брызгали из-под копыт. Дама
проскакала мимо. Он едва взглянул на нее. Справа широкая полоса воды
просматривалась меж старых, головокружительно высоких деревьев,
обступивших луг. Здесь Хвостик мог бы придать известный аристократизм
своей прогулке, если не на кавалерийский, то по крайней мере на
навигационный манер. Но лодочник, видимо, еще спал. Цветные кораблики
рядами стояли у безлюдных мостков. Утренний воздух был подернут легкой
молочной дымкой и насыщен запахами: заболоченный рукав канала слева от
аллеи распространял студеный влажный аромат, на дорожках валялось дубовое
корье, и воздух все еще был напоен ночным благоуханием всевозможных
растений. На обширные луга, уже озаренные дневным светом, ложилось бремя
солнечных лучей и вырастало до нестерпимой жары.
Выйдя на середину проезжей части, можно было увидеть желтое пятно
"Увеселительного домика".
Павильон в стиле барокко. Обитель бесчисленных болтливых попугаев.
Может быть, они тоже жили еще в прошедшем веке.
Позднее в павильоне сделали кафе-ресторан, там он остался и доныне.
Водная гладь отступила от аллеи, но, правда, с правой стороны меж
старых деревьев еще сохранился продолговатый мелкий пруд. Хвостик с
удовольствием ступил на его полупесчаный-полузаболоченный берег. Утром
комары еще не кусались. Раскидистые кроны деревьев, прохладное дыхание
взблескивавшей воды, поворот дороги в густом кустарнике, еще хранившем
ночной холодок, - все это сберегало голубую тень, хотя солнце стояло уже
высоко, молочной дымкой притушая скапливавшуюся жару.


Из этого видно, что он был один как перст, наш горемыка. Да и какие у
него были знакомые? Мило. Хвостик знал, что Мило к нему привержен, и
всякий раз радовался, встречаясь с ним. Его вечные предостережения
касательно финн, Феверль и англичан, собственно, не трогали Хвостика; он и
не думал избегать Андреаса. И также не проявлял ни малейшей строптивости,
только реагировал на его речи как-то кисло и пассивно. Вообще-то он в
известной степени сдружился кое с кем из своих коллег и даже встречался то
с одним, то с другим. Так как почти всех служащих у Клейтона подбирал
Милонич, то они каким-то образом даже внешне смахивали друг на друга, и
это порождало взаимные симпатии, что хоть и неприметно, но постоянно
приносило фирме довольно существенную пользу.
Утренние прогулки Хвостика, как уже упомянуто, не ограничивались лугами
и лесными зарослями Пратера, он любил ходить и по улицам, иногда по
ближним, а случалось, и по очень даже дальним. Одна длинная улица, в
большей своей части уже застроенная, шла почти параллельно каналу, который
образовал здесь широкий и плоский изгиб. Хвостик видел бледный утренний