"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

свет, прислонявшийся к длинному ряду побеленных домов, и отдельные окна на
верхних этажах, уже освещенные утренним солнцем. Конечно, не всегда
выдавалось ясное утро. Да и некоторые из окон постоянно были в тени. На
них даже летом стояло или лежало что-то - для сохранности. Бутылки с
молоком, например. Хвостик любил смотреть на окна во втором этаже углового
дома, там довольно часто менялась декорация (а раз в году, 6 декабря, в
день святого Николая, на подоконнике стояли детские башмачки, в которые
покровитель всех послушных детей клал какие-нибудь подарки, эти подарки
высовывались из шелковой красной гофрированной бумаги). В это время года
Хвостик уже прекращал свои утренние прогулки; разве что после восьми утра
делал небольшой круг перед тем, как идти на работу. Если небо было
пасмурным, свет, словно пыль, ложился на ряды окон. Комнаты в этих новых
домах были большие, окна широкие - не то что в Адамовом переулке, - и
мутноватый свет достигал даже задней стены.
Как-то раз Хвостику пришлось уйти из конторы в 11 часов утра, он
перешел через мост на другой берег. Там проживал господин доктор Эптингер,
дельный адвокат, представлявший фирму "Клейтон и Пауэрс".
Сегодня утром он не был в своей конторе, находившейся в центре города,
не был и в суде, он дожидался дома господина Хвостика, которого попросил
зайти. Хвостик впервые был у него.
Доктор Эптингер занимался и налоговыми делами (в те времена это еще не
считалось специальностью). Не следует забывать, что здесь речь идет о
новой сумме налогов ввиду недавних и очень значительных инвестиций, иными
словами, о том, чтобы незамедлительно установить благоприятные оценки
таковых, то есть исходную точку. Речь шла о выработке наиболее правильного
суждения о пределах возможного, а возможность эта существовала, не угрожая
подорвать моральный кредит фирмы. Итак, эта акция, это основоположение
многие годы, вернее, всегда способствовало бы повышению рентабельности
предприятия в целом.
Доктор Эптингер уже давно занимался налоговыми вопросами. Он, можно
сказать, любил самую эту проблему. Собственно говоря, ряд проблем. Одна из
них касалась покупки старым Клейтоном земельных участков в Вене, с чего,
по правде говоря, все и началось. Эти участки, приобретенные по весьма
сходной цене, доктор Эптингер хотел включить в инвестиции, хотел, чтобы
они считались частью последних, то есть были включены в таковые. Словом,
прикидывал и рассчитывал! В налоговом управлении поначалу с этим не
согласились, намереваясь приобщить налоги на эту недвижимость к сумме
налогов, взимаемых в Австрии со старого Клейтона за фешенебельную виллу на
краю Пратера, купленную им у некоего коммерции советника Гольвицера,
который перебрался в другую виллу, им унаследованную, радуясь, что
наконец-то сможет отделаться от огромного, дорогостоящего и вдобавок
сырого точно погреб дома в Пратере (где теперь жили Роберт, Харриэт и
маленький Дональд; разумеется, у самого старого Клейтона там тоже была
комната).
Эксперт, который сидел в налоговом управлении напротив доктора
Эптингера, доктор Хемметер, с на редкость красивым, узким лицом
нижнеавстрийского крестьянина, принадлежал к тем чиновникам, чье
натренированное казенное мышление все же не чуждо было некоторым
народнохозяйственным, более того, патриотическим соображениям, опиравшимся
на его уверенность, что приток английского капитала в Австрию в любом