"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

случае следует рассматривать как позитивное явление. Такие господа, как
доктор Хемметер, действовали шаблонно, но при том блюли интересы
государства. Разумеется, они яро защищали однажды избранную точку зрения,
даже перед своим начальством.
Доктору Эптингеру было важно хоть раз лично и без свидетелей
переговорить с господином Хвостиком, которого он давно заприметил и даже
сказал Роберту Клейтону:
- У этого человека острый нюх на коммерческие дела. Я считаю, что он
очень умен.
- Еще бы! - рассмеялся в ответ Клейтон.
Наверное, могло показаться странным, что юрист пригласил к себе
начальника канцелярии вроде как на консультацию. Но англичан это не
удивило. Тут трудности лежали в другой плоскости. Австрийские органы
власти представлялись им сплошь в острых углах, а не округлыми и гладкими,
что подчас ставило доктора Эптингера в затруднительное положение, вводя
его в сомнения морального порядка.
Хвостик переходил мост. Под мышкой он крепко сжимал портфель из толстой
кожи; в нем лежало то, что для Клейтона явилось предлогом попросить
Хвостика отправиться сегодня к Эптингеру, которому как раз не хватало этих
документов для налоговой декларации: всех накладных о купленных в Англии и
импортированных в Австрию машинах и комплектах запчастей к ним с
сопроводительными бумагами, а также таможенными разрешениями и
квитанциями. Доверить их курьеру было невозможно. Хвостик шел медленно.
То, что лежало у него в портфеле, зажатом под мышкой, занимало все его
мысли. Дойдя до середины моста, он даже раза два остановился и через
перила глянул в зеленоватую, быстро текущую воду. Сделаешь так, и на
несколько секунд тебе кажется, что весь мост, словно широкая сцена,
движется вверх по течению. Хвостик знал это по воспоминаниям детства.
Пройдя мост, он повернул налево и пошел по набережной. Здесь она была еще
мало застроена. Ближе к Пратеру с правой стороны показались башни и
островерхие крыши вилл, у железнодорожного моста опять начались ряды
домов. Найдя нужный ему номер дома. Хвостик стал искать в парадном по
списку квартиронанимателей имя доктора Эптингера и нашел его. Входные
двери стояли настежь, открывая вид на Дунайский канал. Распахнутость неба
над водой и множество светлых окон, казалось, отодвигают дом куда-то
вдаль.
Хвостику открыла горничная. Тотчас же из-за массивной двери, с
мутно-молочными стеклами, появился адвокат с остроконечной бородкой и
пригласил Хвостика войти. Два больших окна комнаты смотрели на воду.
Комната, очень светлая, была обставлена весьма импозантно: огромный
письменный стол, глубокие кресла, горки с изящными безделушками,
широченный диван. Хвостик, освоившись, смотрел уже не на окна, выходившие
на Дунайский капал, а на третье окно, только что открывшееся его взору
между теми двумя. То была картина. За маленьким столиком в голубом платье,
без чулок, в коротеньких носочках сидела девочка лет десяти-двенадцати. В
натуральную величину. Хвостику эта картина представилась четырехугольной
синей нишей в стене. Девочка смотрела из нее на Хвостика. Доктор Эптингер
передвинул один стул, вошла горничная с двумя бокалами малаги на подносе.
Хвостику пришлось сесть в кресло, стоявшее боком к портрету; он видел его
теперь лишь уголком левого глаза.