"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

еще шесть домов - не без удовольствия читал ровный канцелярский почерк
своего корреспондента, потом сел за секретер в стиле барокко с откидной
крышкой и бесчисленными маленькими ящичками, чтобы написать записку, в
коей просил почтить его визитом в такой-то день, в одиннадцать часов.
Ему было интересно познакомиться с этим человеком. Основание фирмы
"Клейтон и Пауэрс" в Вене не прошло незамеченным для доктора Кайбла, так
как один из его родственников взял на себя оборудование отопительной сети
завода. А мистер Клейтон, как известно, любил рассказывать о своем
удивительном начальнике канцелярии. И теперь Кайблу захотелось повидать
своего жильца, которого изменившиеся житейские обстоятельства, видимо,
заставили подыскать себе более подобающую квартиру.


Для этого визита Хвостик решил надеть сюртук, к которому полагался
цилиндр. В тот день погода стояла прохладная, и такой костюм вполне
подходил случаю. На службе он заранее принес свои извинения. Из дому он
вышел вовремя и в наилучшем расположении духа. Причиной тому отчасти был
Андреас Милонич. Последний дня два назад подарил ему флакон одеколона
"Мария Фарина". Этим туалетным средством Хвостик еще никогда не
пользовался. В день своего визита к домовладельцу он впервые вытащил
маленькую пробочку из флакона (что впоследствии проделывал часто, и не
только с этим флаконом).
Домовладелец жил в Видене. Хвостик пошел пешком к ближайшей стоянке
фиакров. Но свободный фиакр, даже на "дутиках", попался ему только на
Зайдльгассе, кучер ехал не спеша, видимо оглядываясь в поисках седока.
Хвостик сел. Кучер повернул свой экипаж. Лошади, до блеска начищенные
скребницей, сегодня, надо думать, еще мало пробежали. Кучеру приходилось
придерживать их, чтобы ехать неторопливой рысцой. Время от времени он
что-то невнятно им говорил и рукою в светлой перчатке сдвигал свой котелок
набекрень. При этом длинный и тонкий кнут извивался в воздухе, как змея.
Фиакр мягко катил по торцовой мостовой Зайдльгассе, только на все еще
мощенной булыжником Хауптштрассе его стало слегка потряхивать и
подбрасывать. Теперь они ехали по направлению к Рингу, кучер избежал узкой
Ластенштрассе, забитой тяжелыми экипажами, замедлявшими движение фиакра,
не устроила его также и крутизна Вольцайле. Только на Рингштрассе с ее
густыми аллеями нарядная упряжка обрела свою исконную прелесть, кучер
ослабил вожжи. Пониже, слева, зеленел Городской парк. Хвостик видел себя в
своей спальне лежащим в кровати, он был фланкирован "деловыми помещениями"
Фини и Феверль и явственно ощущал странный, то слабый, то вдруг крепнущий
контраст, все еще проходивший через всю его жизнь. Но что-то поднимало,
возвышало его надо всем этим, то ли стук и цокот копыт впереди, то ли
легко подпрыгивающие на резиновых шинах колеса удаляли его от Адамова
переулка - это были звуки иного мира. Одеколон Мило источал благоухание.
Теперь вдруг всплыло в памяти время его работы у Дебресси и запах кухни,
когда служащие разогревали свои обеды на спиртовках. Улицы в Видене были
тихие, кое-где с торцовыми мостовыми, от которых при свете солнца,
пробивавшегося сквозь облака, подымался едва заметный пар, пахнущий летом
и тоскою, - так с детства его воспринимал Хвостик. Экипаж остановился, да,
номер правильный. Это был старый двухэтажный особняк. С амурами в
полукруглых медальонах над окнами.