"Хаймито фон Додерер. Слуньские водопады" - читать интересную книгу автора

спросил он.
Пасынок кивнул.
- Я сделаю все необходимое для того, чтобы с первого ноября все уже
было бы официально.


Будь Мюнстерер в состоянии оплатить квартиру и при этом прокормиться
независимо от мачехи с ее фокусами, он мог бы теоретически вышвырнуть ее.
Однако здесь все еще стояла ее мебель. И независимо от этого полагать, что
в венском доме можно жить при постоянной вражде с консьержкой и не
погибнуть от мелких дрязг, в те времена было несбыточной фантазией, да и
теперь в этом смысле мало что изменилось.
Таким образом все и осталось, как было.
Да, по грязным ступеням не взобраться наверх к более чистой жизни.
Не так происходят перемены.
Опять свистел паровоз в половине шестого и прохладой веяло от окна.
Одно все-таки изменилось после тех минут в передней "его" нынешней
квартиры, когда он услышал, как Веверка распоряжается им, и понял, до
какой степени он ей покорен. Мюнстерер сам себя закогтил. Отныне он уже
был понятен не только другим. Его положение уяснилось и ему самому, оно
уже не только переворачивало его на живот и заставляло кусать подушки.
По утрам это чувствовалось всего сильнее. Прохладный воздух, шедший от
окна, как бы раздваивал душу Мюнстерера, все перемешивал, погружал его в
мечтания.


Доктор Ойген, устроив все дела, сел в экипаж, дожидавшийся его у дома в
Адамовом переулке. Теперь становится понятнее, почему Веверка вовремя
высунулась из своего логова - на сей раз щупальца-антенны были ни при чем:
она увидела фиакр. Это было возможно даже из окна ее подвала, так сказать,
с позиции лягушки; пешехода, зашедшего во двор, ей было бы не увидать, но
лошади встали так, что загородили наблюдательный пост. Конечно, слышала
она, и как смолк перестук их копыт. Так же как слышала каждого, кто пешком
входил во двор. Это обстоятельство в конце концов внесло облегчение в ее
жизнь, она перестала смазывать петли на воротах; они изрядно скрипели, и
скрип их доносился до закутка - обиталища пасынка. Мы хоть и умаляем таким
образом магические таланты госпожи Веверка, но остаемся в уверенности, что
главное тут - работа ее щупалец, хотя их-то и сбил с толку экипаж. Отнюдь
не часто, можно даже сказать, крайне редко по Адамову переулку проезжал
фиакр. Домовладелец также обычно не приезжал, а приходил сюда пешком,
поэтому вполне возможно, что Веверка, когда подъехал фиакр, думала о ком
угодно, только не о докторе Ойгене.
Еще три месяца тому назад он купил себе лошадей и экипаж.
Он становился стар и чувствовал это.
Сейчас доктор Ойген приказал кучеру ехать в Пратер.
Резвые лошади, сделав несколько шагов, перешли на рысь. Экипаж, слегка
подпрыгивая, катился по длинной пустынной улице. Сегодня выдался
сравнительно удачный день. Доктор Ойген, год назад заключивший договор с
юридическим издательством, намереваясь там опубликовать свои комментарии к
законам, с того самого дня жил под гнетом срока, что очень мешало ему в