"Аманда Дойл. Верь мне! [love]" - читать интересную книгу автора

чувствовала себя спокойнее, переводя взгляд на сильные жилистые руки,
сжимающие руль, - смуглые твердые руки с темными волосами на тыльной
стороне кистей, как раз такие, какие и должны быть у грубого деревенского
жителя. Руки Джеймса были совсем не такими - они были почти пухлыми и
гладкими, африканский загар быстро исчез на бледном солнце Англии. А руки
Дика.., они держали ее руки нежно, успокоительно, обещали так много, а
верили ей так мало. А к чему любовь без доверия, смутно думала Лу. Больше
того, может ли существовать любовь без доверия? И вообще, что приходит
сначала - доверие или любовь? Она, наверное, не узнает ответа, потому что
больше уже не сможет полюбить - никогда! Вся любовь исчезла из ее сердца в
тот момент, когда Дик сказал: "Не думаю, чтобы был смысл обсуждать наше
будущее", и оставил ее одну в конторе Кларка, Кроссинга и Пула. Ее сердце
превратилось в пустыню - иссохшую, безжизненную - в нем погибли все
чувства, и оно больше не любило, не верило и даже билось не так, как
прежде.
Смутно она услышала голос Брайента - неожиданно добрый, участливый:
- Вы совсем выдохлись, мисс Стейси. Поспите пока можете.
Длинная рука протянулась к заднему сиденью, под голову ей положили
подушку, а ноги укутали пледом - это были последние действия, которые
заметила Лу, а потом она действительно провалилась в забытье. До тех пор,
пока она не услышала слова "ворота, мисс Стейси", и звучали они отнюдь не
добро и участливо, а строго и настойчиво. И прозвучали три раза.
Лу открыла глаза, обнаружив, что ее поле зрения закрывает море черной
кожи, и сильный запах табака ударил ей в ноздри. Она подняла голову с
черной кожаной куртки, на которой, видимо, в конце концов устроилась, и
непонимающе уставилась на водителя. Машина стояла, и водитель хладнокровно
раскуривал свеженабитую трубку, а дорогу им преграждали ворота в железной
раме, затянутые сверху донизу металлической сеткой и запертые ржавой
задвижкой. С обеих сторон стояла пьяная изгородь, уходившая вдаль.
- Ворота, мисс Стейси! - в четвертый раз повторил голос. Потом,
поскольку она все еще не до конца проснулась, он просветил ее:
- В буше такое правило: пассажир открывает ворота, так что, если вы
собираетесь здесь жить, пусть недолго, вам следует привыкать к обычаям
местных обитателей.
- Ох! - сказала Лу, поспешно выбираясь из машины и начиная сражение с
задвижкой. Она надеялась - о, как она надеялась! - что ее "ох!" выразило
все ее женское негодование, все колкие ответы, которые пришли ей в голову
при столь явном проявлении неджентльментства. Там, откуда она приехала, к
женщинам относились почтительно, с уважением. Мужчины бросались открывать
перед ними двери, проходили вперед в полутьме кинотеатра или театрального
зала, чтобы они не споткнулись, нежно помогали им вылезти из такси и
плечами удерживали двери поезда метро, если они угрожали захлопнуться на
хорошеньком пальто. Они никогда, никогда не сидели бы как этот человек,
благодушно покуривая почерневшую вонючую трубку и глядя, как женщина в
одиночку сражается с ржавыми воротами - хотя, конечно, он ведь и не
склонен считать ее женщиной, подумала она довольно кисло.
За первыми последовало еще несколько ворот, отстоявших друг от друга
примерно на две-три мили, потом пара пандусов, которые избавили ее от
необходимости карабкаться туда и обратно.
- Решетки для скота, - коротко объяснил он, когда она в изумлении